Знание фарси на рынке удобрений

— Для чего ваша структура — CI-Chemical — сделала оферту акционерам пермских «Минеральных удобрений»? Ведь вы собирались продать свои 44% в этой компании?
— Мы консолидировали более 30% ее акций и по закону должны были выставить оферту другим акционерам. Пока нам никто свои бумаги к выкупу не представил. Но и я пока не веду никаких переговоров о продаже своего пакета с контролирующими акционерами «Минудобрений». Более того, я даже не знаю, кто они. Там же не «Газпром» и даже не «Сибур — Минеральные удобрения», а какие-то ЗАО.

— Аналитики оценивают ваш пакет примерно в $250 млн…
— Да, такая оценка кажется мне справедливой.

— А зачем вам понадобилось участвовать в аукционе по Верхнекамскому месторождению калийно-магниевых солей?
— Плох солдат, который не мечтает стать генералом. Мы заинтересованы в расширении своей продуктовой линейки. Претендовали на Талицкий участок, готовы были за него заплатить $500 млн. Но не сожалеем, что проиграли, поскольку вообще довольно осторожно относимся к инвестициям в калийную отрасль. То, что «Уралкалию» в результате ни один участок не достался, лишь подкрепляет нашу уверенность. Ведь эта компания не стеснена в финансовых средствах, но и она не собирается платить больше. Освоение этого месторождения также потребует серьезных затрат, а добыча калия на новых участках начнется не раньше чем через семь лет.

— Как вы оцениваете результаты аукциона?
— Как потребители, мы довольны тем, что вместо двух игроков на рынке появилось четыре, а значит, в будущем конкуренция возрастет. Калийные соли добываются уже лет 30, и последние 27 лет это был рынок, на котором спрос превышает предложение. Однако как только продавцов станет больше, то ситуация может поменяться. Во всем мире есть лишь несколько мест, где добываются калийные соли, — Канада, Россия, Белоруссия, регион вокруг Мертвого моря. Сейчас каждый производитель заявляет о планах увеличения производства. «Уралкалий» намерен к 2015 г. удвоить добычу, на 70% увеличит производство PotashCorp, «Беларуськалий» строит новый рудник, у Rio Tinto есть проект в Латинской Америке. Рынок калийных удобрений не очень большой — около 40 млн т, и лишние 5-10 млн т могут изменить ситуацию.Друзья Мазепина
«У меня много друзей, с двумя из суворовского училища до сих пор общаемся, — рассказывает председатель совета директоров “Уралхима”. — У меня в компании работает мой сокурсник, который учился со мной в Институте военных переводчиков». Мазепин, который выучился в этом институте на переводчика с фарси, дружит с лидером группы «Мумий Тролль» Ильей Лагутенко: «Он, кстати, тоже переводчик — учил китайский язык в Институте восточных языков». Результатом этой дружбы может стать презентация нового альбома «Мумий Тролля» в Березниках, где расположено одно из предприятий «Уралхима» — «Азот». Разумеется, в День химика, 24 мая.— Еще какие-нибудь активы вашей компании интересны?
— Было бы не совсем правильным открыто об этом рассуждать. Но «Уралхим» ставит перед собой амбициозные цели, мы хотим быть одной из крупнейших компаний в России по производству удобрений и, безусловно, самой эффективной. Мне кажется, что в 2009 г. возможны крупные объединения в отрасли. В России каждая компания производит в среднем 4-5 млн т удобрений. Это мало по сравнению с мировыми игроками. Одна Mosaic производит 17 млн т. Но не все российские активы могут быть интересны из-за логистики. Во всем мире производство азотных удобрений находится в прибрежной зоне — в Иране, странах Ближнего Востока. Поэтому крупным игрокам имеет смысл строить новые предприятия, расположенные на Балтике, Черном море или же на Сахалине. очень интересны Ближний Восток и Африка. Мы серьезно исследуем этот рынок. Там есть близость к морю, существуют длинные и дешевые контракты на газ.

— Как вы относитесь к недавнему введению пошлин на экспорт удобрений из России?
— Любое предприятие должно быть прибыльным и эффективным, однако все, что происходит в стране, не должно оставлять предпринимателей безразличными. Еще до введения пошлин наша компания, как и другие производители удобрений, зафиксировала цены на весь период посевной и начала поставлять их на внутренний рынок с дисконтом в 25-30%. Сейчас КЧХК отгружает удобрения по цене 6000 руб. за тонну. Но только 5% его продукции покупают непосредственно сельхозпроизводители. Остальное покупают посредники. Посредник кредитует крестьянина, тот выращивает урожай и продает его, возвращая деньги посреднику. Но у посредников эти же удобрения стоят уже 9000 руб. за тонну. И даже если мы будем продавать удобрения по 2500 руб., крестьянин к нам все равно не придет — у него банально нет денег! Деньги у него будут только после продажи урожая, в ноябре. И его никто не финансирует. А контролировать посредников, которые якобы от имени колхозов и фермеров приобретают удобрения, мы не можем.

— Как тогда решить эту проблему? Кто может это сделать?
— Минсельхоз является инициатором введения пошлин. Но если им надо дотировать сельское хозяйство, следует принять какие-то акты, помогающие крестьянам взять кредит под закупку удобрений. Со своей стороны мы очень заинтересованы в развитии отечественного сельского хозяйства, так как производители сельхозпродукции — наши нынешние и потенциальные потребители.Дети Мазепина
У предпринимателя четверо детей — два мальчика (9 лет и 1 год) и две девочки (6 лет и 2 года). Выпускник суворовского училища придерживается традиционных взглядов на их воспитание: «Мальчик должен быть мальчиком, а девочка — девочкой. Для сыновей армию не исключаю». Он считает самой распространенной ошибкой других родителей преувеличенное внимание к иностранным языкам — мол, ребенок во втором классе, а знает два иностранных языка. «Мне вот интересно: а русский он знает? Сейчас все поголовно пишут неграмотно, никто не знает, как пользоваться словом. И я горжусь тем, что мой ребенок учит четыре предмета по русской культуре — литературу, русский язык, поэзию и музыку», — рассуждает Мазепин. Он хотел бы, чтобы его дети получали образование в России, а не за рубежом.— Какова география поставок «Уралхима»?
— Более 25% поставляем на внутренний рынок. Около 40% в объеме внешних продаж у нас приходится на Европу. Мы не стремимся в Китай или Индию, как все. Это наша отличительная черта. Конечно, в Европе существуют достаточно высокие требования к продукции, но мы делаем нишевые продукты с высокой добавленной стоимостью, которые больше никто практически не производит и которые соответствуют высоким требованиям европейских потребителей по качеству. С учетом удобной логистики — удобрения мы переваливаем через балтийские порты Выборг и Санкт-Петербург — это для нас выгодно. В Китай мы одно время поставляли, но из-за плохой логистики отказались от этого направления. Кроме того, мы поставляем удобрения в Бразилию, где их используют для выращивания культур, необходимых для производства биоэтанола.

— Как оцениваете возможность введения экспортных квот?
— Своя рука — владыка. Могут сделать все, что угодно. Я всегда надеюсь на диалог с властью, но сейчас трудно сказать, что дальше будет. Но тогда о каких инвестициях в производство может идти речь? В России все производители удобрений исторически производили селитру. Но она изначально неконкурентоспособна — на этот товар в Евросоюзе стоит запретительная пошлина в 47 евро с тонны. И для того чтобы производить удобрения более высоких классов, нужны инвестиции. Оборудование устарело, мощности изношены. Без вложения средств отрасль просто погибнет. Введение экспортных квот уничтожит производителей минеральных удобрений, и тогда Россия будет через несколько лет закупать удобрения за границей по мировым ценам.

Текст: Анжела Сикамова
Фото: Дмитрий Гришкин