В чём соль Рыболовлева

Состояние Дмитрия Рыболовлева выросло за год на $10 млрд. Мог ли он мечтать о таком успехе, томясь в 1996 году на нарах СИЗО? Мог. Выскочил как чертик из табакерки — лет 10 назад о Рыболовлеве так думали многие. Он построил самую разветвленную финансовую группу Прикамья и стал акционером крупнейших химических предприятий, когда ему не было и 30. Поговаривали, будто Рыболовлев «поднялся» на деньги авторитетных граждан, цитировали одного из авторитетов: «Дима ходит с мишенью на груди», мол, не только брал деньги у бандитов, но и имел наглость их «кинуть». На самом деле все было не так.

Рыболовлев женился в конце 1980-х, когда учился в мединституте. Подрабатывал санитаром в реанимации. Родилась дочь. Решил заняться бизнесом. Первые навыки ведения дел 25-летний Рыболовлев получил на малом предприятии «Магнетикc», которое организовал на пару c отцом, чья докторская была посвящена магнитотерапии (лечению с помощью магнитных полей). В малом бизнесе Рыболовлев не задержался. Поработав директором «Магнетикcа» всего пару месяцев, весной 1992 года уехал в Москву — учиться на брокера.

Фондовый рынок заинтересовал Рыболовлева в шестом классе. Советского подростка заворожила история миллионера Фрэнка Каупервуда, главного героя трилогии «Финансист», «Титан», «Стоик» Теодора Драйзера. «Я понял, что это мое», — рассказывает Рыболовлев в интервью Forbes. В этом убеждении его укрепил фильм «Уолл-стрит» с Майклом Дугласом в роли Гордона Гекко. Финансовый воротила, которого играет Дуглас, действует на грани фола, зато с сумасшедшим драйвом.

Из Москвы Рыболовлев вернулся с аттестатом Минфина, дающим право работать с ценными бумагами, и в июне 1992 года открыл инвесткомпанию «Финансовый дом». Деньги у него уже появились. Как и драйзеровский Каупервуд, заработавший свои первые 100% прибыли на перепродаже кофе, Рыболовлев не упускал ни одного шанса. «В 1992 году он мне рассказывал, как заработал свой первый миллион — привез из Москвы в Пермь вагон пива и продал», — говорит бывший финдиректор «Уралкалия» Александр Яцков, в 1994-2001 годах работавший в команде Рыболовлева.

Знания в начале 1990-х были даже в большем дефиците, чем ячменный напиток. Шло акционирование гигантов социалистической индустрии. Крупные пакеты акций распространялись по номинальной цене среди трудовых коллективов. У руководителей предприятий возникла страшная головная боль: от них вдруг потребовалось обеспечить учет прав тысяч мелких акционеров. В Москве Рыболовлев разжился не только аттестатом брокера, но и лекарством от директорской мигрени — программой электронного депозитария. За ведение реестра акционеров директора легко платили регистраторской компании Рыболовлева серьезные по тем временам деньги, больше $20 000 в год. «Мы не были монополистами, — вспоминает Рыболовлев, — но когда начинаешь что-то делать первым, основную долю рынка всегда забираешь себе».

За первым этапом приватизации наступил второй — продажа акций на чековых аукционах. Не за горами был третий — конкурсы с инвестиционными условиями. «Приватизация в Пермской области проходила достаточно успешно — все, что планировалось продать, было продано», — вспоминает лидер Союза правых сил Никита Белых, в 1990-е годы работавший на другого пермского миллиардера, Андрея Кузяева (№90 в списке Forbes). Рыболовлев подошел к распродаже во всеоружии. Благодаря ведению реестров он имел представление о структуре собственности крупнейших предприятий. Другим источником инсайда была собственная аудиторская фирма. По Перми разъезжали трамваи с надписью «За «Каменным поясом» — как за каменной стеной» — чековый инвестиционный фонд Рыболовлева «Каменный пояс» привлекал ваучеры населения. А в начале 1994-го Рыболовлев убедил директоров 17 предприятий, включая «Уралкалий», «Сильвинит» и «Ависму», учредить банк «Кредит ФД», который возглавил сам.

Весной 1994 года Рыболовлев предпринял еще один дальновидный шаг. Он взял в младшие партнеры Владимира Шевцова, который прежде работал первым зампредом областного Комитета по управлению госимуществом. «Они очень хорошо работали парой, — рассказывает Яцков. — Один молодой, интеллигентный, другой — опытный, коммуникабельный».

«Мы покупали пакеты, позволяющие входить в совет директоров, не меньше 10%, — объясняет свою тактику Рыболовлев. — Становились инсайдерами и могли вести уже более тонкий анализ».

В 1993-1995 годах в портфеле Рыболовлева появились бумаги «Уралкалия», «Сильвинита», Соликамского ЦБК, губахинского «Метафракса» (производство метанола) и пермского «Нефтехимика» (производство технических спиртов).

Красные директора не воспринимали молодого акционера всерьез, что было ему только на руку. «Личность Рыболовлева не внушала никаких опасений, — говорит Яцков. — Молодой парень, красный диплом мединститута, от такого не ждешь ни агрессии, ни подвоха». Успокаивающе действовала и фигура Шевцова, который в своей прошлой ипостаси был для директоров чуть ли не главным авторитетом в области приватизации.

Настал момент, когда Рыболовлеву пришлось выбирать. Он вышел из капитала Соликамского ЦБК: производство бумаги — хороший бизнес, но контрольный пакет сколотила другая группа.

«На «Уралкалии» было больше возможностей (собрать контрольный пакет), чем на других предприятиях, — рассказывает Рыболовлев. — Когда понимаешь, что ты уже почти владелец, то по-другому вникаешь в бизнес. Он становится более интересен, и ты выходишь из всех других «хвостов», чтобы тут получить максимум».

Задачу упрощало то, что контрольный пакет акций «Уралкалия» был приватизирован в пользу трудового коллектива. В отличие от директоров, которые с помощью дружественных компаний выкачивали деньги из своих предприятий, чтобы потом скупать акции у сотрудников, гендиректор «Уралкалия» Александр Поликша «химичить» не стал. Он смирился с тем, что на «Уралкалий» придет новый хозяин. По свидетельству очевидцев, Поликша был не в восторге от того, что хозяином стал Рыболовлев, но, похоже, счел молодого инвестора наименьшим из зол.

В 1995 году Рыболовлев собрал достаточный пакет акций «Уралкалия», чтобы возглавить совет директоров. Следующей целью был контроль над «Сильвинитом» и выход из-под опеки Международной калийной компании (МКК), созданной в качестве единого экспортного канала для калийных гигантов из Пермской области и «Беларуськалия». У Рыболовлева были подозрения, что МКК дискриминирует «Уралкалий», и он подумывал о том, чтобы перевести экспортные потоки на американского трейдера Transammonia.

Двадцатого мая 1996 года акционеры «Уралкалия» проголосовали за то, чтобы отказаться от услуг МКК. На следующий день Рыболовлева арестовали. Вскоре отправился за решетку и Шевцов. «Финансовый дом» был обезглавлен.

«Жизнь подражает искусству в куда большей степени, чем искусство — жизни», — сказал Оскар Уайльд. Драйзеровский Каупервуд провел 13 месяцев в тюрьме. Нелады с законом были у Гекко. Рыболовлев встретил 30-й день рождения в следственном изоляторе. Его обвинили в организации убийства гендиректора АО «Нефтехимик» Евгения Пантелеймонова.