Хорошая фирма – мёртвая фирма

Если следовать существующим правилам, ликвидация фирмы в нашей стране — дело сложное, долгое и дорогостоящее. Однако предусмотренный законом порядок действий исполняется крайне редко. Ведь в большинстве случаев предприятия ликвидируют не для того, чтобы закрыть бизнес, а, напротив, для того чтобы его сохранить, защитить от рисков. Потому-то многие фирмы, ликвидированные своими создателями, не исчезают вовсе, а продолжают существовать, хотя и в другом качестве.

УБИТЬ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ
Только совершенно незнакомый с реалиями российского бизнеса человек может считать, что ликвидируют свои фирмы исключительно неудачники. Конечно, таких примеров, когда бизнес не удался и поэтому был свернут, масса. Но основные причины, заставляющие предпринимателей закрывать свои предприятия, не имеют отношения к неудачам в делах. Вернее, сами предприятия, которые открывают или закрывают, имеют к предпринимателям и их бизнесу лишь опосредованное отношение.

"Фирма, по сути, это лишь инструмент для ведения бизнеса,— объясняет Андрей Ващенко, юрист, специализирующийся на корпоративном праве.— Если не брать крупный бизнес, к примеру публичные компании, чьи акции торгуются на бирже, то сами фирмы — ООО (общества с ограниченной ответственностью) или ЗАО (закрытые акционерные общества) — для большинства своих владельцев являются не столько активом или имуществом, сколько инструментом. Как в строительстве, где для одних работ нужна дрель, а для других — отбойный молоток, так и в бизнесе для разных целей используются разные предприятия. Поэтому если кто-то задумал одну из своих компаний закрыть, это еще не значит, что всему бизнесу конец. Просто в данном предприятии как в инструменте отпала необходимость, его нет смысла больше содержать — платить банку за обслуживание счетов, а бухгалтеру за подготовку и сдачу отчетности".

Как рассказывает предприниматель Леонид Бабкин, ныне проживающий в США, а в середине 1990-х годов построивший небольшой торговый центр в Москве, его бизнес тогда использовал сразу несколько предприятий: одна фирма являлась собственником сооружения, другая управляла зданием и вела расчеты с арендаторами, а третья занималась торговой деятельностью, арендуя часть площадей у первой. И хотя все организации принадлежали, по сути, одному владельцу и были частями его бизнеса, такое разделение вовсе не было бессмысленным.

"Здание являлось моим самым главным и самым ценным активом,— поясняет бизнесмен,— и не было никакого смысла распространять на фирму-собственника риски фирмы-магазина и фирмы-эксплуатанта. Да, я мог бы, как говорится, сложить все яйца в одну корзину и работать одним предприятием, сэкономил бы, наверное, на бухгалтерии. Но в таком случае возможный судебный спор с арендаторами или с поставщиками магазина теоретически мог бы привести к потере здания. На этом, кстати, и сыграли многие рейдеры — у некоторых компаний-собственников недвижимости в 1990-х была долгая и запутанная история взаимоотношений со своими акционерами и контрагентами, и захватчики вовсю пользовались этим в судах. Когда я решил сосредоточиться на торговле недвижимостью, я просто закрыл фирмы, которые занимались эксплуатацией и магазинами. А компания-собственник сохранилась практически в первозданном виде. И ни одной сомнительной транзакции, абсолютно идеальная бухгалтерия — не подкопаешься".

Меняя вывеску, многим удается избежать не только рисков, связанных с контрагентами, но и налоговых претензий. Бизнесменам хорошо известна закономерность: чем дольше работает фирма, тем больше налоговых претензий ей можно предъявить.

"За примерами далеко ходить не надо,— говорит Андрей Ващенко.— Взять хотя бы дело ЮКОСа. Сначала компании предъявили претензии за 2000 год, потом за 2001-й и т. д. А теперь представьте, что в 2000 году никакого ЮКОСа еще бы не было, а его бизнесом занималась бы какая-то другая, уже ликвидированная к моменту появления претензий компания. И кому в таком случае предъявлять недоимку? Конечно, когда у фирмы лицензии на разработку месторождений, десятки тысяч акционеров, тысячи контрагентов и список собственности длиной в километр, ее так просто не закроешь, а новую на ее месте не создашь. Но если бизнес небольшой, собственности мало и все это принадлежит одному-двум собственникам — пожалуйста. Многие предприниматели так и работают, раз в два-три года меняя фирму, чтобы не копить риски".

Бизнесмены, с которыми удалось поговорить на условиях анонимности, подтверждают: все так и есть. Владелец фирмы, занимающейся розничной торговлей стройматериалами, говорит, что меняет предприятия в среднем раз в году: "Если налоговая будет проверять справедливость вычетов НДС по прошлым периодам и затеет встречные проверки с нашими поставщиками, для нас это может кончиться плачевно. Поставщиков у нас много, они часто меняются, и наверняка многие фирмы, с которыми мы работали в прошлом или позапрошлом году, на запросы из налоговой не ответят. Так что налоговики могут признать вычеты НДС по расчетам с этими поставщиками неправомерными и насчитать нам огромные недоимки и штрафы. А так мы все время как будто только что открылись — период, за который нас можно проверить, это максимум три квартала. С одной стороны, это дополнительные расходы, но с другой — стоимость регистрации новой фирмы и ликвидации старой намного меньше сумм возможных налоговых претензий".

Наивно было бы думать, что к ликвидации своих предприятий прибегают исключительно порядочные предприниматели, чтобы защититься от коварных захватчиков или несправедливых налоговиков. Деятельность предприятий прекращают и для того, чтобы просто не платить по долгам. В приватных разговорах некоторые бизнесмены запросто рассуждают о том, что если на них наложат большой штраф или спор с поставщиком либо клиентом решится в суде не в их пользу, то выгоднее не платить, а закрыть фирму. Также регулярно закрываются фирмы, используемые в различного рода финансовых схемах — в обналичке и минимизации налогов.