Заработная плата. За труд, за верность

Рост заработной платы, высокий уровень занятости, низкая безработица — это серьезные аргументы для действующей власти в любой стране в споре со своими политическими оппонентами. И наоборот, сокращение занятости и соответствующее падение доходов — всегда неприятный политический вызов. И хотя в «сувенирной» демократии основные заботы политиков могут быть иными, эти соображения также нельзя полностью дезавуировать, ведь за лояльность и (или) аполитичность населения власть должна ему чем-то платить.

Финансовый кризис пока только набирает обороты, и никто, по-видимому, еще не знает, где дно. Но за кризисы и выход из них всегда и везде платят рядовые налогоплательщики, работающие по найму. Величина и структура этой цены во многом зависит от того, как институционально устроен рынок труда.

ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО РЫНКА ТРУДА
Занятость и продолжительность рабочего времени в нашей стране приблизились к своим потенциально возможным максимумам, а безработица — к минимуму. Значительно сократился и масштаб бедности. Но самое яркое достижение — это быстрый рост заработной платы россиян. Она не только вновь стала выплачиваться в срок и полностью, но ее уровень в реальном выражении вырос за 2000-2008 гг. в 2,5 раза, а в долларах — почти в 9 раз. На протяжении всего этого периода годовой темп роста реальной заработной платы лежал в коридоре от 10% до 20%. Именно рост заработной платы как основного источника доходов большинства семей обеспечил потребительский бум.

Что обеспечило такой рост зарплат? С одной стороны, изобилие ликвидности в России и мире, с другой — специфические российские институты рынка труда. В результате кризиса 1998 г. падение реальной зарплаты было чрезмерным, а потому определенный ее восстановительный рост стал неизбежным. Затем цены на сырье пошли вверх, подпитав экономический рост и создав условия для роста зарплат. Небывалый приток сырьевых денег и хорошая мировая кредитная конъюнктура сделала финансовые ресурсы для всех относительно доступными и дешевыми. Нефтяники и металлурги, будучи в верхней части распределения по зарплате, тянули ее вверх. Государство, регулярно пересматривая МРОТ и оплату бюджетников, пыталось подталкивать ее снизу.

Другим фактором роста заработной платы является ее институциональное устройство. За границами СНГ прямых аналогов ему нет, и главная его особенность в том, что постоянная (базовая или тарифная) часть составляет в среднем немногим более половины выплачиваемой заработной платы. Вся подстройка под спрос происходит главным образом с помощью переменной части, размер которой обычно не прописан ни в каких договорах. Именно эта переменная часть и обеспечивает работодателям возможность контролировать свои издержки на труд и конкурировать за работников. Все основные риски рынка труда для работодателей, потенциально связанные с занятостью (наймом и увольнениями), действующим трудовым законодательством, максимально ослаблены, но не исчезли. Просто работодатели «упаковали» их в зарплату. В итоге сверхгибкая заработная плата подстраховывает весьма жесткую занятость. Эта пластичность, являющаяся следствием привязки заработной платы к финансовым результатам компаний (в частном секторе) или к доходам бюджетов всех уровней (в бюджетном секторе), и есть главный механизм страхования от шоков на российском рынке труда. Не важно, как работает конкретный работник, важно, насколько успешна компания, в которой ему повезло оказаться. Поэтому даже плохой работник в «Газпроме» будет получать на порядок больше, чем отличник легкой промышленности.

В итоге заработная плата всегда круто падает в ответ на негативные шоки и резко взлетает, сталкиваясь с позитивными. И в случае падения, и в случае роста она легко проскакивает нужный уровень. При этом занятость в корпоративном секторе остается крайне инерционной: «плохие» рабочие места сверхживучи, а «хорошие» в нужном количестве не рождаются.

СОЦИАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ РОССИЙСКОЙ МОДЕЛИ
Главный социальный эффект такой модели заключается в особом распределении как издержек кризисов и спадов, так и плодов экономического роста. В других странах они обычно концентрируются в узкой группе работников, теряющих занятость во время кризиса и возвращающихся в занятость на этапе роста. У нас же издержки распределяются между всеми «инсайдерами», которые оплачивают кризис своей зарплатой, не теряя при этом работы, и собирают щедрые плоды роста также через быстро растущую зарплату. «Инсайдеры» в этом случае — это все работники крупных и средних предприятий, защищенные трудовым законодательством. С каждым годом их становится меньше (сейчас их около 38 млн человек, 10 лет назад их было примерно на 4-5 млн больше). Еще около 30 млн человек в этом смысле являются «аутсайдерами», т. е. они практически не защищены действующим трудовым законодательством, а их зарплаты остаются вне поля зрения официальной статистики. У них и занятость, и доходы весьма волатильны.