О смягчении наказаний

Первой мыслью, приходящей в голову гражданам, узнавшим про планы смягчать наказания, оказалась мысль о коррупции. И правда, хотя бы примерно представляя себе нынешние нравы, трудно отделаться от опасений, что альтернативные виды наказаний будут применяться не только и даже не столько к тем, к кому надо бы, а к совсем иного рода персонажам — такие речи сразу же появились на интернет-форумах.

Но эти опасения, на мой взгляд, не должны стать препятствием для модернизации отечественной системы наказаний. Что делать, если у нас всё, за что ни хватись, связано с коррупцией? Нельзя же по этому поводу вообще прекратить какую-либо активность.

Просто законопроекты — и думский, и минюстовский — необходимо внимательно проверить на коррупциогенность по давно известной методике, чтобы они не несли в себе новой взяткоёмкости; ну а уж от той, в которую они погрузятся, вступая в действие, избавляться всё равно когда-нибудь надо. Так свою пользу законопроекты принесут, а дополнительного вреда — нет.

В этом, собственно, и суть — способна ли новация приносить пользу. Одновременно с названными проектами публике рассказали ещё об одной затее: Генпрокуратура предлагает наделить конфискацию имущества «карательным потенциалом». Для этого она вновь должна стать «отдельным видом наказания», а подлежать ей должно не только то добро, что нажито преступным путём, как это есть сейчас, а всё имущество приговариваемого вообще.

Вот тогда-то конфискация наведёт на лихоимцев спасительный страх, которого ныне совершенно не наводит. Ведь сегодня для применения конфискации закон требует «доказывания причинно-следственной связи между приобретением имущества и совершением преступления», тогда как это самое доказывание, по мнению ГП, «на практике бывает реализовать практически невозможно».

При ознакомлении с этой инициативой тоже всплывает мысль о коррупции, но тут её гнать не надо, потому что, как говорил старый повар в «Полосатом рейсе», какая от тебя польза, кромя вреда? Кроме возможности брать у желающих заказы на конфискацию чьей-либо собственности, никакого смысла в затее прокуратуры просто нет. Нигде в мире не конфискуют имущество, кроме случаев, когда оно приобретено преступным путём или когда оно идёт на возмещение причинённого ущерба.

Конфискация вообще: раз он плохой, пусть будет голый — возможна только в рамках т. н. революционного правосознания, а его, к счастью, покуда насаждать вроде бы не велено.

Текст: Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт»
Илл. из архива