2008. Свобода для своих

Главным внутриполитическим событием 2008 года в России стала смена президента. Одни граждане ожидали от нового лидера безусловного подтверждения прежнего курса, другие — кардинального изменения внутренней и внешней политики. Не оправдались ожидания ни тех, ни других.

Уходящий год разделился на две неравные по значимости части. Первая его половина была посвящена юридическому оформлению новой структуры власти, основные черты которой определились еще в конце 2007 года, когда Владимир Путин назвал своим преемником Дмитрия Медведева и согласился занять при нем пост главы правительства. И лишь во втором полугодии новый глава государства занялся формированием собственной политики, в которой свежие либеральные установки весьма органично переплелись с новыми ограничительными нормами.

ОТТЕПЕЛЬ И ЗАМОРОЗКИ
Некоторое раздвоение приоритетов можно было обнаружить еще в ходе кампании по выборам президента.

С одной стороны, она проходила по привычным стандартам управляемой демократии. На преемника, как всегда, работал мощный административный ресурс в центре и на местах. Федеральные телеканалы освещали каждое телодвижение главного кандидата, который в предвыборный отпуск не уходил и продолжал ездить по стране в качестве первого вице-премьера, не задумываясь о размере трат из своего избирательного фонда. Наконец, из списка конкурентов Медведева изъяли бывшего премьера Михаила Касьянова, который, конечно, победить не мог, но наверняка наговорил бы в адрес власти много гадостей в ходе телевизионной агитации. Кстати, в 2004 году кандидаты такой чистке не подвергались: к выборам допустили даже бывшего сопредседателя СПС Ирину Хакамаду, которая еще до регистрации обвинила Путина в "государственном преступлении" — сокрытии правды о теракте в театральном центре на Дубровке.

С другой стороны, сам Дмитрий Медведев всю кампанию провел под лозунгами типа "свобода лучше несвободы", обещал бороться с засильем чиновников и разгулом коррупции, преодолевать правовой нигилизм и искоренять "телефонное право". То есть выглядел преемник весьма либерально и в отличие от предшественника не нападал ни на внутренних, ни на внешних врагов. Чем, собственно, и вдохновил ряд экспертов и политиков на осторожные прогнозы насчет возможной оттепели.

Однако после инаугурации 7 мая ситуация изменилась. Моментом истины, похоже, стал августовский кризис на Кавказе, в ходе которого президент Медведев проявил себя вполне по-путински, сначала вступив в войну с Грузией, а затем признав независимость Абхазии и Южной Осетии. После этого говорить о склонности нового президента к либеральным ценностям западного образца было уже крайне затруднительно. И хотя выдвигать новые либеральные инициативы во внутренней политике Медведев продолжил, между его словами и реальными действиями властей стали обнаруживаться явные противоречия.

Скажем, президент в своем послании решительно осуждает государственную бюрократию, которая "руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку, свободной деятельности",— а московские власти все так же запрещают "марши несогласных" и жестоко разгоняют тех, кто этого запрета ослушался. Глава государства обещает "гуманизацию закона и порядка его применения" — а правительство вносит в Госдуму поправки к Уголовному кодексу (УК), расширяющие понятие государственной измены и фактически позволяющие признать изменником каждого, кто позволил себе несанкционированные контакты с иностранцами (подробнее см. стр. 23). Президент выражает заботу о правах "малых партий, представляющих интересы достаточно значительного числа людей",— а Минюст под надуманным предлогом отказывает в регистрации оппозиционным организациям.

Однако все эти противоречия легко снимаются, если предположить, что либеральные речи президента адресованы отнюдь не всем гражданам, а лишь тем из них, кто успешно вписался в систему суверенной демократии. Ведь именно их коснется "гуманизация закона", именно им будет легче избираться и назначаться на высокие посты, именно им разрешат стать "свободными людьми" и заниматься "свободной деятельностью" — разумеется, в рамках все той же управляемой демократии.

Остальным же вместо оттепели светят заморозки: окончательное вытеснение из легальной политики, уголовные дела по обвинению в измене родине и показательные процессы над организаторами массовых беспорядков, к которым легко будет приравнять любой несанкционированный митинг с последующим его разгоном. Причем права на суд присяжных обвиняемые в этих преступлениях не получат — в отличие от, видимо, менее опасных для государства убийц, насильников и грабителей.

ПОСЛАБЛЕНИЯ И УЖЕСТОЧЕНИЯ
Пятая Госдума, избранная в конце 2007 года, свой первый год отработала в аналогичном формате: либеральные послабления для "своих" чередовались с проявлениями жесткости в отношении "чужих".