Законное волнение

Мировой экономический шторм, первой жертвой которого стали финансовые институты, резко обнажил проблему «оснастки» российского банкинга. Как выясняется, ему по-прежнему не хватает адекватной законодательной базы.

Первого января этого года вступили в силу поправки к закону «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей». Суть такова: отныне средства так называемого материнского капитала могут быть направлены на погашение ипотечных кредитов. То, о чем давно просили банкиры, наконец свершилось — государственные мужи согласились с простой мыслью: улучшение жилищных условий вполне вписывается в представления о благе семьи растущих в ней детей.

Ирония судьбы заключается в том, что ипотека в России пребывает в состоянии, близком к инфарктному. Ипотечные кредиты берут считанные россияне (во-первых, подскочили процентные ставки, во-вторых, не ясно с ценами на жилье). И вот тем из них, кто имеет двоих и более детей, причем родившихся недавно, отныне предоставлена возможность облегчить свои кредитные долги. Столь желанная год назад и столь неактуальная сегодня.

ЧЁРНЫЕ ДЫРКИ
Подобная история довольно типична для законотворчества в финансовой сфере. Переиначивая известное выражение, сегодня можно сказать: суровость российских законов легко компенсируется их неактуальностью. Но это еще полбеды, поскольку отсутствие законов, как известно, компенсируется нормативными актами всевозможных чиновных ведомств. А так как в России «что не разрешено, то запрещено», это означает, что тот или иной пробел в финансовом законодательстве может обернуться большими проблемами для участников рынка.

Они отмечают, что во многих сферах рынка в законодательстве зияют существенные прорехи. А так как большинство «финансовых» законов через российский парламент проходит не в пример тяжелее, чем конституционные поправки, многие из этих прорех насчитывают уже многолетнюю историю.

Например, многострадальный закон о потребительском кредитовании так и не был принят и воплощался по частям, усилиями Центробанка. Последний ввел в обиход сначала понятие эффективной процентной ставки (ЭПС), причем снабдив ее такой формулой расчета, что за ее составление впору давать Нобелевскую премию, как за теорему Ферма. «Не оправдавшая возложенных на нее надежд эффективная процентная ставка благополучно канула в Лету — возродившись в новом облике: теперь это полная стоимость кредита (ПСК), — напоминает Марина Корф, банковский аналитик. — Соответствующие изменения внесены в закон о банках и банковской деятельности, частично кредитный рынок регулируется законом о защите прав потребителей, но долгожданный закон о потребительском кредитовании (за два года были созданы уже три его версии) так и пребывает в стадии законопроекта».

Между тем сегодня, когда, по оценкам пессимистов, кризис может спровоцировать массовый невозврат кредитов, закон, регулирующий взаимоотношения кредиторов и заемщиков, был бы нелишним.

Схожая ситуация с законом об образовательных кредитах. Принят он так и не был, ссуды на обучение выдавались, по многим из них возникли дефолтные ситуации, и, хотя министр образования Фурсенко заверил «кредитных» студентов, что выгонять их никто не будет, спокойствия факт отсутствия закона, естественно, не прибавил.

Закон о стройсберкассах, разработанный «отцом русской ипотеки» думцем Иваном Грачевым, также лег под сукно. И хотя г-н Грачев последние два года на каждом углу кричал, что России нужна собственная, альтернативная заимствованиям на Западе система длинных денег, от него, откровенно говоря, в основном отмахивались, считая это идефикс очередного слишком увлеченного своим творчеством парламентария. Теперь, понятно, нет ни длинных денег, ни альтернативных систем.

Этот список можно продолжать долго. «К сожалению, мы по российской традиции долго запрягаем, а быстро едем только тогда, когда гром уже грянет, — говорит Павел Медведев, зампред банковского комитета Думы. — Некоторые законы, которые давно надо было бы принять, принимаются только сейчас». К чести парламента надо отметить, что примерно с ноября (когда кризисный гром грянул) думцы засучили рукава.

СТРАХОВКА СРАБОТАЛА
Весьма оперативно были приняты поправки к закону о страховании вкладов. Они дали Агентству по страхованию вкладов (АСВ) право заниматься санацией дефолтных банков, а также подняли планку защищенных страховкой депозитов с 400 тыс. до 700 тыс. и вместо 80-процентного ввели принцип 100-процентного возмещения вкладов в случае дефолта банка.

«Тут важна даже не абсолютная цифра страховки, а сам факт ее подъема, — считает Сергей Дзюбенко, член правления Swedbankа. — Это инструмент, который отвечал конкретной задаче. Кстати говоря, задача решена — оттока вкладов не произошло». С ним согласна и Татьяна Сибилева, директор департамента розничного бизнеса банка «Стройкредит»: «Сегодня система страхования вкладов полностью выполняет свои функции и не нуждается в дополнительных изменениях. Повышение максимального размера страхового возмещения способствовало росту доверия вкладчиков к российской банковской системе. В результате даже на фоне крайне непростой ситуации на финансовых рынках удалось избежать обвального снижения объема депозитов физических лиц. Более того, отток средств населения, наблюдавшийся осенью, уже сменился притоком».