Смелого пуля боится, но лазерный прицел берёт

Пятидневную войну с Грузией в августе 2008 года Россия официально считает военным успехом и доказательством возрождения армии. Однако российские эксперты сразу же по окончании конфликта подвергли сомнению эти уверения. Один из аналитических обзоров по этому вопросу подготовили Константин Макиенко и Руслан Пухов, руководители занимающегося армией и военной промышленностью московского Центра Анализа Стратегий и Технологий, а также издатели журнала 'Moscow Defence Brief'.

Журнал, который вначале частично финансировался НАТО, часто цитирует мировая пресса, а библиотеки западных высших учебных заведений рекомендуют его как ценный источник информации не только о вооруженных силах России. Макиенко и Пухов осенью прошлого года провели несколько сот интервью с непосредственными участниками войны - российскими солдатами и офицерами, жителями Южной Осетии, они беседовали также с грузинскими военными и политиками.

Пухов, который является членом Общественного Совета при министерстве обороны России, собрал высказывания на тему хода войны и ее последствий у высших российских офицеров. Ценным материалом для Макиенко и Пухова оказалась также информация, полученная от военных атташе западных государств, которые сразу после окончания войны были допущены в грузинские базы, подвергшиеся атаке русских.

Вацлав Радзивинович: Каковы самые важные выводы, к которым вы пришли после войны России с Грузией?
Константин Макиенко и Руслан Пухов: Что сегодня вооруженные силы России были бы не в состоянии вести конвенциональную войну не только с противником столь мощным, как США или НАТО, то даже с Турцией или Польшей.

- Но везде, не только в России, говорят, что в августе российские солдаты показали себя очень даже неплохо?
- Как всегда. В этой войне принимала участие расположенная на Кавказе 58 армия и воздушно-десантные дивизии. Это лучшая часть наших вооруженных сил, части, которые 12 лет воюют с чеченцами. Практически у всех офицеров есть большой боевой опыт. Им впервые пришлось столкнуться с врагом, располагающим равной, а иногда и превосходящей силой огня. И в первый раз они оказались под бомбами авиации противника.

А среди рядовых, отправленных в Южную Осетию, было много солдат-срочников, молодых парней, которые никогда не были под огнем. Насколько нам известно, не было случаев трусости, паники. Хотя техника ломалась, наша авиация не защищала армию от атак грузинских самолетов, а в частях царил полный хаос, солдаты делали свое дело и шли вперед. Российская армия показала, что она не потеряла самых главных своих достоинств - личной отваги, решительности, стойкости солдата.

- Высокий боевой дух вашей армии вызывает удивление. Столько говорится о том, в каких отвратительных условиях служат солдаты, как жестоко к ним относятся офицеры.
- Это тоже традиция. У нас всегда, испокон веку, к солдату относились, как к скоту. И, однако, перед лицом врага они, как правило, проявляли необыкновенную стойкость. В августе наша армия шла в бой, уверенная, что она защищает правое дело.

Значительно хуже было, когда начиналась первая чеченская война. Тогда солдаты знали, что политики втягивают их в ненужную авантюру. Но, хотя и подавленные, они шли и сражались.

- Откуда берется решимость у солдат, которые имеют полное право чувствовать себя обиженными своим государством и начальниками?
- На Западе о нашем солдате говорят, что он такой покорный, потому что у него душа раба. В дневниках участников битвы под Бородино можно прочитать, что наши полки целый день стояли на поле боя, расстреливаемые артиллерией французов, но не отступили ни на шаг. По мнению авторов, это было всего лишь свидетельством рабской покорности. Если бы таким героизмом отличились немцы или японцы, это вызвало бы восторг их мужеством, рыцарской честью. А почему русским отказывают в чувстве собственного достоинства, ответственности за страну?