Скрытая угроза

Взрывное развитие безработицы считается в настоящее время главной социальной угрозой России. Именно её вспоминают и называют прежде всего практически все наблюдатели, эксперты и аналитики, когда говорят о кризисных явлениях и эффектах. Причём опасным – в плане социального негатива – безработица считается не из-за возможности массовых протестных выступлений, в такую возможность, если кто и верит, то лишь те же самые теоретические демократы, которые совсем недавно призывали на голову Путина-Медведева падение нефтяных цен как условие либерализации «режима».

Даже председатель Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков, говоря о падении уровня жизни трудящихся – падении зарплаты (по данным ФНПР, как пишет журнал «Карьера, сейчас зарплата среднестатистического россиянина составляет около 15 тыс. руб., что позволяет говорить о ее снижении на 20% за последние пять месяцев) и увеличении долгов по её выплате (по данным того же ФНПР, задолженность по зарплате за последние несколько месяцев выросла с с 2,4 млрд руб. до почти 8 млрд руб), даже несмотря на это Шмаков предсказывает «временной затишье». В ходе недавней пресс-конференции, как следует из информации Газета.RU, Шмаков, конечно, пообещал на случаи массовых увольнений ответить массовыми выступлениями, но эту угрозу тред-юнионов можно отнести к числу ритуальных.

А поскольку ФНПР и его подразделения на местах, по сути, являются в настоящий момент единственной реальной формой хотя бы мало-мальской организации наёмных работников, то массовых протестов в связи с ростом безработицы ожидать едва ли следует. Сколько-нибудь серьёзных и значимых массовых протестов без организации вообще не бывает. Стихийные беспорядки вроде драк фанатов на стадионах или кровавой давки на Ходынском поле – да, случаются и сами по себе. Но едва ли их их причиной становится увеличение числа безработных. Разве что кто-нибудь добрый решит устроить для безработных благотворительный футбольный матч с бесплатной раздачей пива…

Более серьёзную опасность представляют другие негативные явления – например, рост преступности. В последние недели пользователи Всемирной Паутины отчего-то полюбили лидера КПРФ Геннадия Зюганова и вовсю цитируют его фразу о том, что увеличение безработицы на 1 % влечёт за собой рост преступности на 5 %. Возможно, и так. А с сугубо экономической точки зрения рост безработицы естественно ведёт к снижению доходов, что влечёт за собой не только увеличение невозвращённых кредитов банкам (как сообщают “Ведомости”, за второе – «кризисное» - полугодие 208 года российские банки списали в убыток более 11 миллиардов рублей кредитов, и это, по мнению аналитиков, не предел), но и прямое падение спроса. А падение спроса влечёт за собой падение производства, что влечёт за собой рост безработицы… Впрочем, следует признать, что падение спроса в России гораздо страшнее иностранным промышленникам, поскольку доля отечественной продукции в объёме потребления среднестатистического гражданина России не очень высока, вопреки всем национальным проектам и патриотическим потугам правительства. Это касается даже продовольственных товаров, не говоря уже о промышленной продукции.

Тем не менее все эти угрозы, пусть в меньшей степени, нежели рисуется наблюдателям и аналитикам, но присутствуют. И… И самое ужасное, что никто, ни один аналитик и ни один наблюдатель, ни один экономист или финансист не в состоянии спрогнозировать, когда и где наступит та критическая точка, за которой рост криминала превращается в разгул преступности, нехватка средств на пропитание выливается в погромы магазинов, или, как в сегодняшних Березниках, обнищание населения действительно сказывается на росте коммунальных неплатежей, необоримом никакими Валуевыми, и влекущим окончательный развал коммунального хозяйства (со всеми вытекающими неприятностями для повседневной жизни каждого гражданина). А невозможность указать эту критическую точку делает невозможным предпринять хоть какие-либо меры для предотвращения её достижения.Число безработных в России на конец января составило 6,1 млн человек. Согласно данным Росстата, это на 300 тыс. человек больше чем было в декабре 2008 года на 2,0 млн человек больше по сравнению с данными на конец мая 2008 года, когда этот показатель был минимальным, пишет"Интерфакс". При этом в Государственной службе занятости в конце января были официально зарегистрированы 1,708 млн человек, в том числе 1,4 млн человек получают пособия по безработице.А РИА «Новости» передаёт слова вице-премьера Александра Жукова о том, что количество людей, работающих по неполному рабочему графику или находящихся в неоплачиваемых отпусках, фактически – «скрытых безработных» составляет более миллиона человек, По данным вице-премьера, 11 февраля 2009 года количество "скрытых безработных" составило 920 тысяч человек, а за предыдущую неделю увеличилось еще на 100 тысяч. Ранее, напоминает журнал «Карьера, первый вице-премьер правительства России Игорь Шувалов о неофицальных безработных: жертвами "скрытой безработицы" стали около 645 тысяч человек. При этом, по прогнозу правительства число «скрытых безработных» уже к середине года увеличился более, чем на 1 миллион человек.

Всё это даёт к осени показатель примерно в 8-9 миллионов человек. Или около 10 % трудоспособного населения страны. По оценкам исследователей революционного и рабочего движения, этот показатель указывает на высокую степень вероятности социального катаклизма. В любой форме, необязательно «штурм Зимнего». Разумеется, можно утешать себя тем, что в Европейском Союзе на конец февраля число безработных превысило 18 миллионов человек. Однако следует иметь в виду, что Европа сейчас гораздо более населена, чем Россия (470 миллионов против 142 миллионов), и поэтому до «революционного показателя» Европе несколько дальше. А кроме того, принимая во внимание большую тщательность европейского учёта (прежде всего, благодаря большей заботливости европейских правительств о социально ущемлённых категориях населения), можно уверенно говорить, что в Европе учтены практически все безработные. А в России – нет.

Поэтому, скажем, недавнее заверение ОАО «Уралкалий» о том, что оно намерено сократить в ближайшие месяцы лишь 21 работника успокаивает довольно слабо. Это – люди, которые будут сокращены официально и официально зарегистрированы. А неофициально? А если не в «Уралкалии», который приводится здесь в пример исключительно из-за чрезмерно навязчивой пропаганды, а, скажем, в результате изгнания мини-рынка и закрытия киосков у строительного техникума? Там сейчас, в результате вполне обдуманных и сознательных, судя по публикациям местной прессы, действий под угрозой около сотни рабочих мест.

Скажете, это проблема самих «утопающих»? Так, ведь, нет, на самом деле все мы в одной лодке. И никто не может сказать, какой маленький и незаметный толчок её перевернёт. Стоит ли рисковать?

Текст: Андрей Шельга
Илл. из архива