На общих основаниях

Русская культура — такая, какова она сейчас, — неприятна почти так же, как сорящие деньгами русские туристы.

Снова и снова иностранцы просят меня рассказать что-то о современной русской культуре. Снова и снова начинаю я свой рассказ со слов «один олигарх», «одна крутая девушка», «один миллион долларов» и «одна отдельно взятая страна». Снова и снова вижу я в глазах собеседников тоску и отвращение. Все: никто про это больше слышать не хочет.

Современная русская культура — такая, какова она сейчас, — не то что никому не известна за границей; она неприятна почти так же, как куролесящие и сорящие деньгами русские туристы. Наши книги почти не переводят, фильмы не берут на фестивали, художников не приглашают на выставки. Классическую музыку и балет приглашают, но в статусе ансамбля «Березка»: по официальным оказиям и без особой любви. А потом поносят за праволиберальный консерватизм.

В России об этом мало кто знает. У нас считается, что все очень позитивно развивается: зритель ходит на русское кино и спектакли, книжки покупают, рынок отечественного искусства в последние годы страшно вырос, хоть сейчас и отдыхает. Денег все еще много.

У нас считается, что все очень позитивно развивается: зритель ходит на русское кино и спектакли, книжки покупают. Денег все еще много.

Как выясняется, теперь, кроме денег, ничего и не нужно. Для выставки не нужны даже, например, художники. Вот галерея «Триумф», работающая исключительно для особо светской и особо обеспеченной клиентуры, открыла недавно выставку несуществующего автора по имени Танатос Банионис. Выставлены лайтбоксы, сделанные по дорогой рекламной технологии, и сложная компьютерная анимация; одна и та же картинка заполняет в разных видах чуть ли не восемь огромных залов. Говорят, проект придуман одним из владельцев галереи, а исполнен на условиях анонимности неким, скорее всего рекламным, агентством и, возможно, кем-то из крепостных художников галереи. Таким образом, новый класс перешел на полное самообслуживание: устроители культурных мероприятий, авторы, заказчики и потребители теперь одни и те же люди.

После вернисажа один американский журналист-очевидец написал мне в ужасе и возмущении, что это романтизация японского фашизма (в лице самураев-камикадзе) и воспевание милитаризма. К сожалению, он неправ: интеллектуальные горизонты авторов-галеристов так далеко не простираются. Сюжет «просто» навеян компьютерными играми, массажными и тату-салонами и японскими ресторанами — что еще у нас интересует средний класс?

Но самое смешное, что этот средний класс искренне полагает, что это приближает его к каким-то международным стандартам. Мне кажется, владельцы галереи надеются, что их художники, включая и этого, будут иметь успех в Европе и Азии.

И вдруг я поняла, что это все мне напоминает. Так уже было во всеми забытые годы так называемой перестройки. Тогда русская культура тоже представляла собой некое «культурное исключение» — просто из-за того, что многие годы она находилась за железным занавесом. Русские художники не смогли получить образование за границей, писатели не успели прочитать Джойса и чего-то еще из школьной программы, режиссеры тоже чего-то основополагающего не видели. Я хорошо помню это время и как всем нам говорили: мы понимаем, что у вас все было как-то по-другому. Мы сейчас вас возьмем, но учтите: это будет не вечно. Одно поколение, и все. Дальше будем спрашивать как со всех.

Этот урок не пошел впрок, или наше поколение не смогло донести его до следующих. Все новые и новые генерации российской культуры пытаются претендовать на какое-то особое положение за границей и глубоко презирают культурных деятелей из Восточной Европы, которые защищают свои, фигурально выражаясь, диссертации на общих основаниях.

Сейчас, думаем мы, наше особое положение должно быть обусловлено тем, что у нас (все еще) очень много денег. Раньше мы пытались на него претендовать потому, что у нас этих денег не было. Разницы никакой.

В результате никто, практически ни один культурный деятель из России не добился в последние годы минимальной известности без нефтяного или политического блата. В компьютерных технологиях, в математике — да, тут кое-какие фамилии на слуху. А в культуре — никто.

Но блат больше не действует. И это значит, что все надо начинать с абсолютного нуля. С перестройки.

Текст: Екатерина Деготь, шеф-редактор раздела «Искусство» интернет-портала openspace.ru
Илл. из архива "Иной газеты"