Заметки гастарбайтера или Журналистика Центральной Азии

ПОЛНЫЙ УЛЕТ
Вот стою на летном поле аэропорта Худжанда и полной грудью стараюсь вдохнуть носящиеся вокруг запахи. А они здесь упоительные, поскольку самолет еще не завели. И пахнет исключительно озоном, водой, травами и чем-то еще неуловимым, чем, я так и не понял. Во всяком случае, моя родина пахнет совсем по-другому. Не как Таджикистан.

Спустя 10 минут «Боинг» встал на крыло и следующее, что я увидел – это покрытое грязью и наледью летное поле екатеринбургского аэропорта «Кольцово»…

ПРИЛЕТ
За две с небольшим недели до этого ТУ-154 со мной внутри с ревом коснулся бетона в столице одной из бывших союзных республик.

Очень приятно из минус пятнадцати попасть в плюс двадцать всего за три с небольшим часа. Именно такой температурой меня встретил Душанбе – главный город Республики Таджикистан. Точикистон, по-таджикски. Кстати, уже через полчаса я обнаружил в своих знаниях колоссально зияющую эконом-, и социал – географическую, а также историческую дыру. Позор мне, но я за 32 года жизни впервые узнал, что «Душанбе» в переводе с местного – это «понедельник». Как рассказал встречавший меня сын координатора НАНСМИТ (Национальная ассоциация независимых СМИ Таджикистана) Нодиры Рахмонбердыевой, Шавкат, в былые времена в долине, где находится современный Душанбе, проходили понедельничные ярмарки. Вот и назвали местечко впоследствии «понедельником». Я был ошеломлен.

Поселили в гостинице «Пойтахт». «Столица» в переводе. Простой номер, очень советский такой.
Без претензий.

Я – ГАСТАРБАЙТЕР
Я всегда с любопытством отношусь к местным традициям и по возможности пытаюсь разузнать что-нибудь экзотическое. Это, как правило, то, что абсолютно незаметно-традиционно для коренных жителей. И получил полное погружение.

Прежде чем говорить о журналистике, придется все-таки сказать далеко не пару слов о том, как живут люди в Таджикистане и из чего складывается их мировосприятие.

Это тем более полезно, что в массовом сознании россиян любой, кто приехал из Таджикистана – это гастарбайтер, которого мы, великороссы, вынуждены терпеть на своей земле. Массовое сознание утверждает, что таджик – это готовый преступник, перевозчик наркотиков и потенциальный насильник русских девушек.

Я не собираюсь ломать стереотипы. Для того, чтобы они изменились, должны смениться поколения, а мой вопль могут услышать только те, кто захочет это сделать.

Итак, господа ксенофобы, я тоже, признаюсь, испытывал в свое время некоторую неприязнь. Не к таджикам, нет. Я вообще, если честно, никогда не задумывался, кто откуда приехал. С юга и с юга. Их можно встретить на рынках да стройках. Да в новостях увидеть, когда доблестная российская милиция выкуривает нелегальных мигрантов из строительных вагончиков.

Образ, сформированный СМИ, непригляден и отдает душком. Да что греха таить, я сам снимал репортажи, антигероями которых становились наши южные соседи.

Когда это произошло? Когда вдруг мы стали считать, что Центральная Азия населена варварами и детоубийцами? После первой Чеченской?

Почему-то нам сложно «включить голову» и осознать, что Таджикистан, Узбекистан, Туркмения, Казахстан, – это не «жители гор и степей», где нет ничего, кроме того, что нет ничего. Это постсоветское пространство, сохранившее даже кое-где артефакты павшей империи. В отличие от России, где все они были по тем или иным причинам тщательно уничтожены. Пожалуй, из всех из них, только статуи «дедушки Ленина» и продолжают напоминать нам, что был СССР.
Впрочем, отвлекся.

Немного аксиоматичных, на мой взгляд, позиций.

Какой ты человек, определяет твое воспитание, полученное от родителей, школы, окружения. Тебя выдает культурная среда, в которой ты находишься. Твой социальный слой.

Эти же правила можно переложить на группы людей, крупные социумы. Я очень приблизителен в своих формулировках, хочу заметить, потому что основываюсь исключительно на ощущениях. И эти ощущения подсказывают, что для жителей горного Таджикистана есть еще один фактор, определяющий их ментальность – это фактор окружающей среды.

Но об этом позже.

Когда я улетал из Екатеринбурга, девушка, проводившая паспортный контроль, улыбнулась мне из окошечка: «Как интересно, они летят к нам, а вы к ним? Цель вашей поездки?» «Работа», - говорю… Ее улыбка становится еще шире, и я добавляю с удовольствием и ясно: «Ну, гастарбайтер я!»

ТРАДИЦИИ
Уступать место в транспорте пожилому человеку, не бросать мусор мимо урны, не ходить в туалет в ближайшие кусты, быть вежливым…

Кто последний раз наблюдал, как старику уступают место? Или как окурок отправляется именно в урну, а не под ноги? Я не хочу и не могу идеализировать Таджикистан, потому что два города, которые я видел – это еще не вся страна. Но то, о чем я говорю – это просто их жизнь.

Сижу на лавке, неподалеку урна. Возле урны – пластиковая бутылка. Мимо проходят два паренька лет 12-ти. Прошли, остановились, один вернулся обратно, поднял бутылку и выкинул ее в урну. Без напоминания со стороны взрослых.

Я не знаю, могу ли я передать свое состояние в этот момент, но у меня в голове вообще все перевернулось. Вот тебе и «варвары горные», вот тебе и «гастарбайтеры». Выглядывайте, коллеги, в окно. Любуйтесь.

НЕСКОЛЬКО ВЕЩЕЙ
Хочу для начала рассказать о том, что на самом деле заслуживает уважения, так сказать, несколько вещей, которые меня поразили.

Первое. Это уважение к старшим. Начиная с того, что им уступают место в общественном транспорте, заканчивая тем, что когда в помещение входит пожилой человек, все встают с мест. Пожилому человеку первому предложат за столом еду, чай и будут оказывать знаки уважения и внимания. Сюда я также бы отнес уважение к людям, которые заслуживают такового и без седых висков. Зашел начальник, все встали. И нет в этом подобострастия или подхалимажа. Так принято. Вот и все дела. Если коллектив обедает вместе, то до тех пор, пока начальник сидит за столом, все сидят за столом. Встал, и все пошли работать.

Второе. Чистота. Начиная с чистоты улиц, когда единственное, что местное население позволяет себе выкинуть, причем не на землю, а в арык, это сигаретный окурок. А вода потом его смоет.

Это исключительно трепетное отношение к чистоте как к таковой. Перед едой все моют руки, после еды, после посещения туалета. Поскольку традиционно многие кушают не за столом, а на полу, или специально приспособленных для этого топчанах, то обувь необходимо снять. Т.е., «сесть» за стол в носках. Мне продолжить мысль или можно догадаться, к чему я клоню? Носки должны быть чистыми.

Поэтому я переосмыслил для себя некоторые вещи. Почему гастарбайтеры из южных республик постоянно грязные и неопрятные? А поживи на стройке пару лет. Одеть кого угодно с иголочки и отправить вкалывать как лошадь. Без нормальных условий пожить. Без воды, стиральной машины, утюга, фена, зеркала. То-то и оно…

Третье. Серьезное отношение к вере. Не фанатичное, подчеркну, а такое, когда вера просто дополняет светскую жизнь. Мусульмане Таджикистана – сунниты, это неагрессивное течение ислама. В обрядах, которые я видел ежедневно, не было ничего наигранного, не увидел я и дани моде, которая в свое время захлестнула Россию. Когда все кинулись креститься. Нет, в Таджикистане уважение к вере воспитывается с детства, но без перегибов. Во всяком случае, их я не увидел.

Четвертое. Отношение к алкоголю. Выпить жители солнечного Таджикистана не дураки. За обедом, ужином, за беседой. Но ни разу, коллеги, ни разу я не видел человека, идущего по улице с бутылкой пива. Ни одного пьяного я тоже не заметил. Хотя погулял по Душанбе от души. Может, не там гулял?

Есть еще вещи, которые меня поразили в меньшей степени, и о них рассказ пойдет далее.
Кстати, бессистемно, как обычно на кухне рассказывают.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР
Спустя несколько дней после прилета у меня выдался свободный денек. Поэтому, все еще испытывая микростресс от перелетов, начала работы и т.п., я решил дать себе слабину и отправился в гостиничный бар затряхнуть чего-нибудь покрепче. Познакомился с какими-то ребятками местными, коньяк, пиво, общение. И у меня сперли телефон. Я поднял шум и гам, расстроился, естественно. Утром в тяжелом довольно состоянии снова выполз в бар. Бармен сочувственно покачал головой, поцокал языком и посоветовал пойти к начальнику охраны отеля. Дескать, поможет. Я эту мысль откинул как глупую. Во второй половине дня поехал на работу. Спускаюсь, стоит на выходе детина здоровенный в костюме. «Украли телефон?» - спрашивает. Я киваю. Он представляется начальником охраны и в самых убедительных выражениях начинает доказывать мне, что не позднее шести вечера найдет мой телефон. Ну, думаю, найдет, так найдет. Но в душе не верю.

Не прошло и двух часов, как телефон нашелся.

Встречала меня целая делегация. Стоящий на ступеньках директор отеля очень горячо поздравил меня со счастливым обретением трубы и сказал одну простую, но правдивую вещь: «Эти люди не понимали, что делают. Они не понимают, что позорят не себя, а всех нас, позорят Таджикистан. Нас начинают считать варварами». Я примерно передал его слова. Но смысл сохранил.

Я не поверил своим глазам. Случись такое дома, в России, телефон бы «ушел» безвозвратно.
А тут нашли. И извинились.

Я даже не стал выпытывать, кто украл у меня мобильник.
Гордость и честь – не пустые слова.

ПОЛОСАТЫЕ ЖЕЗЛЫ
Такого форменного безобразия на дорогах я не видел нигде. Правила дорожного движения настолько условны, что я до сих пор поражен, что не видел ни одной аварии. Перечь двойную сплошную на глазах милиционера, проехать на красный, подрезать, повернуть направо с крайнего левого ряда. Это норма.

И все бибикают. Непрерывно. Бибикают знакомым, пешеходам, другим машинам, бибикают, как мне показалось, просто так.

Хаос, гам, шум и неразбериха.

При этом ДПС-ник на дороге – Царь и Бог. Если остановил, к нему водитель бежит из машины. И старается как-то ниже ростом выглядеть при этом.

Наблюдал потрясающую картину: он свистит, одна из машин останавливается, из нее бегом выпрыгивает человек, несется к милиционеру. Они горячо здороваются и громко разговаривают. Хлопают друг-друга по плечам - спине, прощаются и водитель укатывает. Оказывается, мент знакомого остановил поболтать.

Иду по улице. Фоткаю все подряд. Какой-то дворец. Фоткаю и его. Подходит правоохранитель и здоровается со мной за руку. «Нельзя», - говорит, - «фотографировать». Я вежливо интересуюсь почему. «Государственный объект», - отвечает. Сама эта фраза придает ему значительности, - «фотоаппарат могут отобрать». Я вновь вежливо выразил недоумение и достал аккредитацию при Министерстве иностранных дел Республики Таджикистан. Вопрос как-то сам собой исчерпался.

ГОСТЕПРИИМСТВО
Первый рабочий день в Душанбе начался у меня с посещения гостей. Оказалось, что мой прилет совпал с последними днями празднования мусульманского Нового года – Навруза.

Сели в машину, едем. И едем и едем. Горы показались заснеженные. И едем и едем. Куда? Оказывается, на квартиру к Абдуфаттоху Вохидову, координатору мониторинговой службы НАНСМИТ. Полный дом людей, все сидят в большой комнате на полу в традиционной позе лотоса. Стол, вернее «пол» ломится от разнообразной еды. Сначала овощи и салаты, потом специальный весенний суп из зерен самых разных злаков. Суп, кстати, варится раз в год, именно на Навруз. Потом плов. Потом отварная козлятина. «Саша, ни в коем случае не пейте после козлятины сырую воду», - тихонько, но с хитрым прищуром говорит руководитель НАНСМИТ Нуриддин Каршибоев. Оказывается, вода в сочетании с козлятиной могут сотворить с русским желудком пренеприятную штуку. И можно «потеряться» на срок до двух суток.

И вот, все это с утра, под водку… Тихий ужас. Я периодически пытался слабо напоминать, что надо бы поработать, но мои призывы игнорировались.

А что поделать? «Три дня с нами проживешь, станешь таджиком», - смеясь, сказали коллеги.

Вообще, принятие пищи – это особый ритуал. Обед может затянуться на пару часов. Легко. Потому что после еды – разговоры, отдых, зеленый чай.