Он двигается вперёд, пятясь

Актер Московского Театра на Таганке приехал в родные Березники.

– Я приехал, чтобы сплавиться и забыться! – смеется Юрий и падает в мягкое кресло, простирая руки от усталости. Сплав по Вишере, с которого он только что вернулся, оставил в его душе много переживаний, которые слились в одно: «Я испытал шок». Утопленные в водных глубинах дорогущие очки, хе из хариуса и удивительной красоты места – разве можно как- то по-другому передать столько эмоций? Смущенный своим походным видом, поправляя прическу и бороду, мужчина в кроссовках и шортах выдает в себе актера единственной фразой, от которой мы приходим в ступор: «А где у вас тут гример?»

А какие, собственно, мы ожидали претензии от человека, привыкшего заявлять о себе во весь голос в прямом смысле этого слова? Он – ведущий участник мюзикла «Норд-Ост», исполнитель роли Николая Татаринова, получивший за нее премию «Золотая маска». Обладатель призов российских и международных конкурсов актеров музыкального жанра, работавший в московских театрах «Мюзиклэнд» и «Модернъ», а ныне – любимый публикой актер Театра на Таганке. «Золотая молодежь» стала узнавать его в метро после того, как он взялся преподавать актерское мастерство на одной из «Фабрик звезд».

Но «история звездной болезни» Юрия Мазихина началась не там, в столице, а в маленьких провинциальных Березниках.

– Меня посетила известность в далеком 76 году. Но уже позже я как-то дал свою фотографию сыну известного березниковского фотографа Жене Брандману. Каким потрясением было увидеть себя потом на странице местной газеты рядом с Брежневым! Тогда я пережил настоящую звездную болезнь. Но периферийная ментальность во мне до сих пор. Когда вижу известного человека, во мне проносится: «Ни фига, это он!» Есть секунды, когда стою рядом и думаю: «Ой, я рядом с таким человеком!» Сейчас дружу со многими известными людьми – Димой Харатьяном, Александром Журбиным, Максимом Дунаевским – и до сир пор у меня такое случается.

В Березники, где Юрий родился и окончил школу, он, по собственному признанию, приезжает «поговорить по душам». «Здесь не надо играть, – произносит он сакраментальное, – а можно расслабиться». Уже ушли, к сожалению, родители, но живут друзья – те люди, перед которыми не надо «нанизывать эмоции на каркас». А вот там, в Москве, которую собеседник называет «жестким городом», их приходится контролировать.

– У меня ностальгия по Москве моего детства. Это черно-белое кино, двухэтажный троллейбус, проезжающий по Тверской, рядом проходит Фаина Георгиевна (Раневская – прим.авт.) с Мулей… Фильм «Подкидыш», Чистые пруды – вот эта сталинская Москва мне нравится. И, кстати, театр на Таганке тоже ассоциируется только с такой столицей. Театр протеста, театр совершенно небытовой драмы, креативный во всем – для меня это была мечта, которая осуществилась... Но начинаются будни, жизнь по правилам, игра – это слово мне вообще очень нравится. Потому что искренними и исповедальными мы можем быть при родных, а в Москве проявить такую эмоциональную неосторожность – вообще дурной тон. На тебя просто «свесят ножки».

– То есть дома вы «переключаетесь»?
– Да, там я нудный и противный. (Смеется). Иногда это плохая черта, в другие моменты – хорошая. В общем, нельзя из-за этого испытывать чувство вины – нужно быть самодостаточным.

– Вы – многогранная личность: и мюзиклы, и театры, и кино, и «Фабрика» в вашей биографии… Где интереснее всего?
– Все, что вы назвали, в любом случае около театра. То есть все, что связано с игрой. «Объять необъятное» – это про меня. Мюзикл – это как раз тот жанр, в котором можно проявить себя во всех направлениях. Я в этом смысле западник, мне всегда было интересно полистилическое искусство. А там все актеры и поют, и танцуют – без этого на тебе ставят крест о профнепригодности. Что касается кино, то я в большей степени театральный актер. В кино ты стоишь перед выбором: нужны ли тебе деньги и популярность или тебе нужен театр. А совмещать их очень сложно. Ценно, если ты проявил себя у хорошего режиссера, такого, как Сергей Урсуляк, у которого я сыграл в «Ликвидации».

– Тем более, что в театре можно услышать главную благодарность от зрителей – аплодисменты…
– Да. У нас абсолютно женская профессия – нужно нравиться, спрашивать, как ты выглядишь. Потому и хочется за актерской профессией скрыть себя: и так все эмоционально открыто и голо, что становится со временем противно. Самые профессиональные актеры умеют, исповедываясь на сцене, не раскрывать себя.

– А Березники, где вы отдыхаете душой, вам какими видятся?
– Для меня это город контрастов. Вот вчера, например, я зашел на стадион напротив спортклуба «Титан» – там молодежь на велосипедах, скейтах – у них своя «туса». У них свое общение, я вижу, что они креативны, продвинуты. Выхожу в город вечером – совсем другая, противоположная картина. Это сродни тому, что я тоже наблюдал в Березниках: как «Лексус» пытался заехать на тротуар, взбираясь на «обглоданный» бордюр. Но это, конечно, маленькие детские болезни. Самое главное, что здесь очень много людей – честолюбивых, которые не просто умеют формировать идеи, но и реализовывать их, а также помогать другим. Среди них много моих друзей.

– Вы с каким девизом идете по жизни?
– Я двигаюсь вперед, пятясь. Это значит иду, беря все лучшее, ценное, сложившееся в моей эмоциональной памяти. Надо уметь не рубить, но все это приходит с возрастом.