Здесь будет Город Солнца!

Текст: Владимир Гладышев

Профессор Александр Болонкин: «Мне обидно, что в США Пермь вспоминают только в связи с «Хромой лошадью».

После многолетнего перерыва в Перми побывал известный учёный, доктор технических наук, президент Международной ассоциации бывших советских политзаключённых и жертв коммунистического режима Александр Болонкин. Пермь для него – родной город, здесь он учился в авиатехникуме, работал на моторостроительном заводе. В настоящее время живёт в США.

ПЕРМЯКАМ ПРЕДСТОИТ ПРЫЖОК В НЕВЕСОМОСТЬ?
– Какое впечатление осталось у вас от встречи с пермскими учёными из двух университетов, технического и классического?
– Встреча проходила в зале учёного совета ПГУ, на неё были приглашены также учёные и сотрудники аэрокосмического факультета ПГТУ. Судя по реакции, коллег заинтересовали мои идеи, которые можно применить для Перми. В частности, идея покрыть специальной двойной теплоизолирующей плёнкой какие-то участки городской территории (возможно, большие участки) с целью создания благоприятного микроклимата, своеобразного оазиса. Например, над парком им. Горького и т. д. Мне, кстати, показали теплицу, оранжерею в университете, там растёт пальма, которая вымахала под самый потолок, а обрезать её нельзя, это проблема. Этот опыт меня убедил, что выделить под искусственные субтропики какой-нибудь сад или сквер вполне реально. Расчёты показывают, что вечное лето в Перми вполне реально, эксперимент может привести к созданию в суровом уральском климате «города солнца».

Другая идея касается газопроводов. В настоящее время их делают из стальных труб, это всё чрезвычайно дорого, теряются большие участки земли. Долго строить, трудно эксплуатировать. Я же предлагаю делать газопроводы из плёночного материала, сейчас есть плёнки, тонкие и лёгкие, в два-три раза легче и в прочнее, чем сталь. Расположить трубы можно на высоте нескольких километров, изготовив специальные приспособления, чтобы удержать их на месте. Существуют детальные разработки, которые можно применить на каком-то отрезке.

Кстати, я предложил ведущим пермским университетам свои услуги в роли консультанта, представителя пермской науки в США.

Заинтересовали учёных и мои предложения по реформированию ситуации с патентованием, это дело очень дорогое, как известно. Надо университету завести и открытый сайт.

Видите ли, мне как бывшему пермяку обидно, что Пермь у нас всё больше склоняют из-за трагедии в «Хромой лошади». Словно в городе и крае нет ничего позитивного. А почему не сотворить в Перми, к примеру, большую надувную башню из современных сверхпрочных материалов?

– Для чего?!
– В Америке компании арендуют площади на высотках, для связи, при этом они всего несколько километров охватывают. А с гигантской башней проблема решалась бы проще. И ещё одно: сделать наверху кабинку, в которой можно будет прыгать, чтобы испытать невесомость. Думаю, лет пять-десять ваш город будет единственным в мире в этом виде экстрима.

В МЕКСИКАНСКОМ ЗАЛИВЕ ВСЕ НАДО ДЕЛАТЬ ПО-ИНОМУ
– Из ваших семнадцати изобретений, которые были запатентованы, какое наиболее дорого лично вам?
– Видите ли, всё это было ещё при СССР, при старой системе, большая часть моих изобретений была засекречена, и я даже не знаю сейчас их судьбу. Плохо было то, что обладатель авторского свидетельства всё отдавал государству, предприятие автору ничего не выплачивало. В США я сделал несколько заявок, но это процесс длительный и сложный, как я сказал.

– Зная вас, можно предположить, что вы откликнулись и на катастрофу в Мексиканском заливе, чтобы предотвратить разлив нефти.
– Да, там ничего не получается с колпаком, потому что они неправильно всё начали делать. Я им предлагал более простой и дешёвый способ. Опустить туда не бетонный колпак, да ещё с трубами, а колпак из пластиковой плёнки, который внизу плотно стягивается, чтобы вода внутрь не поступала. И тогда гидраты не образуются.

Свои предложения я отправил на сайт компании, знаю, что туда отправляли разработки по ликвидации аварии и несколько моих учеников. Никакого ответа пока я не получил. Вообще ужасная катастрофа, к ней оказались не готовы. Но сейчас опыт появится, а нефть со дна океана добывать всё равно надо, никуда мы от этого не денемся. Сравните с ядерными катастрофами, с Чернобылем тем же. После этого удалось обезопасить отрасль, без ядерной энергетики человечество не обойдётся.

О «ФИДЕЛИО» НАДО ПИСАТЬ И ГОВОРИТЬ МНОГО!
– Вы посетили бывшую политзону «Пермь-36», где стали одним из зрителей и участников необычного действа – постановки оперы Бетховена «Фиделио»…
– Да, это было одной из целей моего приезда, спасибо вам за приглашение. Я был потрясён постановкой, просто потрясён. О «Фиделио» надо говорить и писать больше, а может, повторять оперу каждое лето. Охранники, окрики, лай собак, и музыка – Бетховен относится к моим любимым композиторам.

Конечно, что-то вызывало у меня небольшие вопросы. Нас покормили гречневой кашей, но нам в лагере – в Мордовии – всегда давали только сечку, настоящей гречи мы ни разу не пробовали. Так что если погружать в настоящий «тюремный экстрим», надо давать арестантскую пищу, без масла, на воде сваренную. Конечно, в помещениях у нас было всё не так, тут всё же музей. Чего стоило одно соседство с парашей.

– Когда женщины с портретами заключённых узников совести подбегали к зрителям, вы вполне могли увидеть у них в руках и свою фотографию.
– Да, это блестящая находка постановщиков. Хотя с действительностью она расходится, конечно. Когда нас перевозили, никто ничего не знал. Перевозили в закрытых машинах, больше того, на бортах писали «Хлеб» или «Мясо».

Опера о любви, о ценности свободы, о высоких идеалах. О женской верности. У меня же всё получилось, к сожалению, наоборот. Леоноры из моей супруги (первой) не вышло: она не то что не дождалась меня, но лишила меня фактически всего, пока я был в заключении. Повторяю, оперное действо на меня сильно подействовало, спасибо!

– Так что не только «Хромой лошадью» будет известна Пермь, да? Александр Александрович, вы не были в Перми более десяти лет. Какое впечатление увозите теперь о родном городе?
– Я вижу, что пермяки в общей массе стали жить лучше, поражает множество иномарок. Но обилие коммунистических названий неприятно видеть. Я посмотрел ваш краевой музей, там то же самое: львиная доля экспозиций посвящена периоду коммунистического строительства, и очень много – Сталину, даже странно. Ведь это короткий период был в общей истории. И ничего нет практически о жертвах репрессий.

Если Пермь освободится от коммунистического наследия, она облагородится, историческая справедливость восстановится. И технический прогресс заметно шагнёт вперёд. Нельзя же жить только на нефтедоллары.

На прощанье гость Перми подарил публичной библиотеке им. Горького две свои самые известные книги – «Бессмертие людей и электронная цивилизация» (2007, третье издание) и «Записки политзаключённого. К истории коммунистического режима СССР» (Нью-Йорк, 1991).

ДОСЬЕ
Александр Болонкин родился в Перми, окончил с отличием авиатехникум и Казанский авиационный институт (1958 г.). Работал в ОКБ О. К. Антонова, затем в ОКБ В. П. Глушко, был самым молодым доктором технических наук в СССР (1971 г). Преподавал в МАИ, МВТУ им. Баумана. Автор более 150 научных трудов и семнадцати изобретений. В 1972 году арестован как участник антисоветского движения за изготовление множительного аппарата. В тюрьмах, лагерях и ссылках провёл пятнадцать лет, после освобождения в 1987 году выехал в США. Работал в лабораториях ВВС и НАСА. Сотрудничает с рядом университетов. Женат на русской эмигрантке.