Средства от массовой информации

Текст: Семен Новопрудский

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Рубрика предназначена исключительно для чтения журналистов и тех, кто по непонятным причинам мечтает заняться этим ремеслом. За чтение рубрики иными лицами редакция ответственности не несёт. Редакция может вступать в переписку с читателями. Мнение авторов материалов может совпадать с мнением редакции. Все совпадения являются неслучайными. Подбор материалов для рубрики производится лично Андреем Лучниковым.

История сливного интернет-бачка Wikileaks, несомненно, станет одним из самых запоминающихся событий 2010 года. Причем Джулиан Ассанж и его детище таят в себе гораздо большую угрозу для журналистики, чем для дипломатии или мира на Земле. На самом деле

Wikileaks — это очередной, только особенно роскошный, «инкрустированный бриллиантами» гвоздь в гроб классических средств массовой информации.

Главное, что сделал Wikileaks своими сливами секретных документов в промышленных масштабах, — девальвировал понятие эксклюзива, одно из ключевых в информационной журналистике. Эксклюзив по определению нечто уникальное, более 250 тысяч документов переписки американских дипломатов (а это только один из «эксклюзивов» сайта Ассанжа) по определению снижают эту уникальность: сотни тысяч любых предметов или сообщений не могут быть уникальными, это уже поток. Кроме того, такой масштаб рассекреченной информации автоматически уменьшает реакцию на нее государств и общества. Никаких глобальных и по-настоящему важных властям любой страны тайн Wikileaks все равно не раскрыл. При этом в таких странах, как Россия, на любой компромат в адрес высоких чиновников все равно не обращают никакого внимания (собственно, если вдуматься, и официальный внутренний пиар того же Владимира Путина вполне соответствует его кличке «альфа-самец» в американских дипломатических депешах, так что нашей власти, очень играющей в эту внешнюю «крутизну» при всей своей реальной немощи, это даже должно понравиться). Страны поприличнее, где политики еще стараются поддерживать репутацию, тоже не будут предпринимать и уже не предпринимают никаких резких внутренних разборок по следам публикаций Wikileaks.

Если бы Ассанжа еще догадались не преследовать уголовно и не строить против него козни с помощью мировых платежных систем, а просто не реагировали бы на его деятельность, резонанс от нее в мире был бы существенно меньше.

А уж если технология Wikileaks как мощного ресурса любых компроматов будет тиражироваться (в России известный блогер Навальный уже собирается создавать аналогичный сайт «Роспил»), эффект будет снижаться прямо пропорционально увеличению количества сливных информационных бачков.

На этом фоне классические СМИ (газеты, журналы, в меньшей степени телеканалы и радиостанции) вообще перестают быть средствами массовой информации. Поставщиками быстрой информации (новостей) в привычном смысле слова становятся обычные интернет-пользователи, которые первыми фиксируют то или иное событие. Объективность перестает быть продаваемым достоинством журналистских произведений, уступая место интересному нарративу или эмоционально окрашенной авторской позиции

Информации становится столько, что качественная журналистика на наших глазах превращается в средство от массовой информации — в способ помочь человеку «фильтровать» информационный «базар», отсеивать информацию, ранжировать ее, лучше разбираться в том, на что в этом нескончаемом кратно нарастающем потоке сразу не обращать внимание.

При всех социальных сетях, заменивших старомодные дневники, которые еще вели некоторые наши бабушки и дедушки, при всех этих твиттерах и фейсбуках, вроде бы объединяющих и связывающих незнакомых людей в любой точке планеты, мы идем к атомизации информационного потока и общества. Массовая эмиграция миллионов людей в онлайн приводит к тому, что они в значительной степени утрачивают «офлайновые», живые связи с другими людьми и даже собственную идентичность, существуя под никами, становясь вымышленными персонажами. Размывается и аудитория классических СМИ: у новых поколений огромный, стремительно нарастающий выбор каналов получения информации и уже нет привычки (да и надобности) читать бумажные издания, а их электронные версии и версии для современных мобильных телефонов подлаживаются под визуальные стандарты интернет-ресурсов. В этом смысле я не удивлюсь, если появятся, например, съедобные или пушистые журналы: СМИ начнут воздействовать не на мозг, а совсем на другие органы потребителей.

У Даниила Гранина есть замечательный рассказ «Запретная глава» с еще более замечательным эпиграфом «Не трактуй и не трактован будешь». Для журналистики, переживающей системный мировой кризис внутри классических средств массовой информации (в России помноженный на ложь и пресмыкательство журналистов и руководителей пока ключевых по охвату аудитории СМИ перед властью), похоже, наступает как раз время торжества трактовок, интерпретаций. Придется смириться с тем, что мы уже никогда никому ни о чем не сообщим первыми. И даже если сообщим, читать или смотреть нас будут не за это. Чтобы обратить на себя вн