Дорога к потрясениям

Текст: Николай Бобринский

Создав «Общероссийский народный фронт», Владимир Путин и «Единая Россия» открыто попрали принцип департизации экономики и общественной жизни.

Ровно два десятилетия назад, 20 июля 1991 года, Борис Ельцин подписал так называемый указ о департизации. Его полное название недвусмысленно отражает цель этого документа: «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». Этим указом была окончательно упразднена одна из основ советского политического строя — всеобъемлющий контроль КПСС и комсомола за экономикой и общественной жизнью.

Ликвидация партийных и комсомольских ячеек на предприятиях и организациях — важнейшая веха революции 1991 года, сопоставимая с запретом самой КПСС в результате августовского выступления ГКЧП.

Решение, принятое в разгар политической борьбы, стало одной из основ российской политической системы: политическая деятельность не должна быть институционально связана с бизнесом и трудом.

Нельзя сказать, чтобы принцип все эти годы неукоснительно соблюдался. Использование пресловутого административного ресурса на выборах — как раз его прямое нарушение. Однако полностью игнорировать его партия власти все же не могла — для этого потребовалось бы менять закон и даже Конституцию.

Создав «Общероссийский народный фронт», Владимир Путин и «Единая Россия» впервые открыто попрали принцип департизации экономики и общественной жизни. Заявления о том, что ОНФ не зарегистрирован и поэтому находится вне правового поля (т. е. ему, видимо, все дозволено), не выдерживают критики. По своему составу и организационной форме «фронт» соответствует общественному движению, а по целям — политической партии. Формирование политической воли граждан и участие в выборах является прерогативой партий. А ОНФ, согласно его декларации, создан именно для подготовки народной программы «на основе самого широкого обсуждения во всех общественных организациях» (а теперь и на предприятиях) и для совместного участия в выборах.

«Фронт» действует как политическая партия или массовое общественное движение с политическими целями. И эта партия-движение впервые в постсоветской России претендует на включение в себя всех значительных общественных корпораций — некоммерческих организаций, бизнеса, трудовых коллективов, бюрократии.

Параллели с советским политическим строем очевидны. И заверения представителей ОНФ о том, что вступление во «фронт» работников предприятий и организаций — дело сугубо добровольное, а несогласным не грозят никакие кары, только подчеркивает, что они держат в уме именно советскую партийную модель и лишь пытаются придать ей более приличный вид. Да и идея единого избирательного списка единороссов и «фронтовиков» сразу живо напомнила нерушимый блок коммунистов и беспартийных.

То, что в облике «фронта» проступают черты КПСС, не удивительно. Наш политический класс, за редким исключением вышедший из партийной и комсомольской номенклатуры, таким образом возвращается к своим истокам.

Примечательно, однако, что «фронт» воспринял элементы не только советского, но и другого тоталитарного политического режима. ОНФ как объединение трудящихся и капиталистов в рамках единой политической структуры под руководством вождя — «нашего лидера В. В. Путина» (точная цитата из декларации ОНФ) — напоминает институты итальянского государства времен Бенито Муссолини. В частности, палату фаший и корпораций и участвовавший в ее формировании национальный совет корпораций. Подобно им ОНФ фактически претендует на монопольное политическое представительство всех частей российского общества («молодежные, женские, ветеранские организации, деловые круги, профессиональные союзы и объединения») и намерен замкнуть в себе дискуссию по ключевым вопросам развития страны. Общенародные выборы, на которых гражданин может отдать предпочтение одной из нескольких партий, имеющих каждая свою программу, явочным порядком замещаются внутрифронтовыми процедурами выдвижения и назначения кандидатов и «народной программой», готовить которую должны «миллионы наших сограждан». Выборы и многопартийность полностью отменить нельзя (Конституция не позволяет), но ОНФ претендует на то, чтобы стать единственным центром формирования политической воли граждан.

Проводить исторические параллели — дело, в общем-то, неблагодарное. Вероятно, между ОНФ, партией Муссолини и КПСС, между тогдашними и нынешними вождями можно найти гораздо больше отличий, чем сходных черт. Важно другое.

На наших глазах происходит дальнейшее свертывание конкурентной политической системы и институционализация авторитарной власти нынешнего премьера и его сторонников. Эта тенденция не укрепляет, а ослабляет российскую политическую систему, лишает ее необходимой гибкости и устойчивости в периоды кризиса.

Во-первых, провозглашенный лидером миллионов сограждан В.В.Путин окончательно становится ключевым реальным политическим институтом. На нем держится вся система, его устранение (по любой возможной причине) неизбежно приведет к ее падению.

Во-вторых, власть национального лидера мало способна к изменению. Если при работающих демократических институтах политический кризис, как правило, приводит к смене правящей партии и правительства, не затрагивая сами государственные институты, то при нынешнем российском режиме подобные меры попросту невозможны из-за слияния высших государственных институтов и политических структур (ЕР и представительных органов). Пожертвовать ключевой фигурой, распустить парламент, назначить новые выборы — все эти обычные для демократий антикризисные решения нашему руководству недоступны в принципе. Остаются паллиативы в виде перемены постов с президентского на премьерский, отставок второстепенных руководителей и создания структур, подобных ОНФ. Если они окажутся недостаточными для обуздания народного недовольства (пока потенциального), власть окажется перед лицом драматической альтернативы: применение силовых методов либо самороспуск и капитуляция перед революцией.

Конец тех режимов, с которых создатели «фронта» сознательно или невольно берут пример, общеизвестен. Это само по себе не доказывает слабость избранной властью модели, но соответствующие сравнения неизбежны.

Зачем наши правители создают дополнительные угрозы стабильности государственной власти? Видимо, других способов продлить собственную власть, не переходя к антиконституционной диктатуре, у них не осталось.

Кстати, ельцинский указ о департизации не был отменен и продолжает действовать. И ОНФ как массовое общественное движение его открыто нарушает. Так что у Медведева есть еще одна возможность пожурить премьера за невыполнение президентских указаний.

Правда, на этот раз он ею вряд ли воспользуется.