Кольцо готово сомкнуться

Когда говорят о мании запретительства, охватившей высшие эшелоны нашей власти, то имеют в виду новейшие политические запреты. Но размах гораздо шире: началось массированное вторжение в частную жизнь рядового человека.

Ничего подобного простой россиянин не видел уже лет 20, если не больше. Менялись президенты и отчасти даже политические режимы, но в "личное пространство" никто не лез. И вдруг – началось.

Дело не только в том, что теперь любого человека могут свинтить на улице, если покажется, что он демонстрирует свою оппозиционность, или если его прогулка в компании знакомых будет истолкована как несанкционированное шествие. И не в том, что с него теперь запросто и при всем честном народе могут сорвать футболку с "неправильным" рисунком. Все это, в конце концов, политика, и бьет она только по тем, кто ею занимается. Ну, и попутно еще по некоторому числу тех, кому просто не повезет. Но все же не по каждому.

Чего нельзя сказать о вступившем в силу законе о защите детей от вредной информации. Уж он-то точно "входит" в каждый дом, где есть дети, оберегая их от всего, что начальство сочтет для них неподходящим. А заодно перекрывая для всех без исключения доступ к тому, что они привыкли смотреть или читать.

Тревоги относительно запрета легендарных мультфильмов оказались преувеличенными. Чебурашке и Зайцу вроде бы ничего не грозит, а Волк с Крокодилом отделаются сравнительно умеренной вивисекцией. Но на множестве других участков новый закон вводит цензуру в самых произвольных формах, и, что еще серьезнее, навязывает жесткую самоцензуру СМИ.

Снятие с теле- и кинопоказа фильмов и передач уже началось. Кампания по давлению на печатные и интернет-медиа тоже вряд ли заставит себя ждать. Уличение в безнравственных умыслах – отличный повод, чтобы запретить что угодно. Массовый зритель и читатель, хотя бы и вполне совершеннолетний, должен готовиться к тому, что его привычный рацион развлечений и новостей будет теперь проходить через все более заскорузлые фильтры.

Но даже и это — только одно из направлений вторжения в приватную жизнь обывателя. Власти охватила маниакальная страсть воспитать из него этакого стерильного, безгрешного человека, начисто лишенного всех тех пороков и недостатков, которые так присущи самим власть имущим. Стремительно принимаемые воспитующие решения своей интенсивностью напоминают артиллерийскую стрельбу по площадям.

Вот, например, закон, который поэтапно, но радикально ограничивает торговлю пивом, а равно и его употребление. Горе тому, кто дерзнет появиться с баночкой пива в "общественном месте", то бишь где угодно, за вычетом закрытых от глаз общественности ресторанов и собственных квартир.

Еще один закон, пока не принятый, но полностью подготовленный профильным министерством к проведению через Думу, поставит на юридические рельсы повальное преследование курильщиков. Речь вовсе не о том, чтобы оградить от табачного дыма некурящих — за это и браться-то было бы скучно. Все задумано гораздо шире – ошельмовать курение как гнусное и позорное занятие, фактически запретить курильщикам предаваться ему иначе как тайком и надежно спрятавшись от прочих граждан.

Разумеется все эти меры продиктованы заботой о людях, которые сами ни за что не поймут собственной пользы и без нажима государственной машины от нехороших наклонностей не откажутся. Ведь пиво гораздо коварнее водки. Потому, что слабее. Глоток, другой, третий – и ты уже безнадежный алкоголик. А курение сокращает жизнь. Правда, употребление сладостей тоже не способствует долголетию, но печатать на упаковках сахара жуткие картинки с анатомическими последствиями диабета или ожирения пока почему-то не планируется.

Впрочем, фронт наступления на обывателя и без того широк. Поводов для какой-нибудь осечки, чреватой неприятностями, а то и преследованием, прибавляется с каждым месяцем. Раньше большинство людей, вероятно, и не задумывались, есть ли среди их знакомых и коллег геи или лесбиянки. Может, еще и кофе с ними пили. А теперь, когда гомосексуальные наклонности практически приравнены законом к преступному педофильству, пора держаться от меньшинств подальше — иначе, не ровен час, накажут или вместе с ними выставят на позор. А поскольку многие еще и скрывают от широкой общественности свою "ориентацию", то надо быть бдительным вдвойне, всегда оставаться начеку. Даже привычка поглазеть на заезжих поп-звезд переходит сейчас в разряд вредных, а возможно и наказуемых. У российских организаторов последнего концерта Мадонны уже были проблемы из-за нарушения свежевведенных запретов. Еще шаг — и проблемы появятся у зрителей.В этом и прелесть всякой хорошо разогнавшейся запретительной кампании. Она порождает все новых и новых нарушителей, которые обеспечивают работой всех, кто кормится реализацией уже действующих запретов и подталкивает сочинять следующие. Машина работает все быстрее. Рядовому обывателю, как персонажу знаменитого советского романа, "смутно чудится, что некое кольцо готово сомкнуться".

Откуда все это вдруг взялось? Ведь столько лет жили спокойно. Власти, конечно, пользовались массой удобств, выгод и вольностей за счет народа, однако воспитывать его не претендовали. И вдруг такая энергия, изливаемая не только на политических критиков, но и вообще на всех подданных.

Как ни смешно, но всякий очередной запрет принято обосновывать ссылками на передовой западный опыт. Чуть что, появляются специально обученные люди с таблицами, демонстрирующими, как курение или там богохульство караются в Германии, в Финляндии, в США. И каждый раз выходит, что наши запреты даже мягче тамошних.

Дело тут не только в подтасовках, хотя они каждый раз и бьют в глаза. Кое-какие навязчивые идеи действительно заимствуются с Запада — например, травля курильщиков. Но страсть наших властей к перениманию чужих порядков почему-то сразу исчезает, как только речь заходит о западных стандартах политической конкуренции или, скажем, об объективном правосудии. А те запреты, которые выборочно импортируются, непременно приобретают у нас гротескные формы.Такой истерии и такого кликушества не знает не только новейшая российская история. Даже у советской власти страсть указывать людям, как им одеваться, какую музыку слушать, как вести себя в частной жизни, более или менее иссякла уже в 1970-х годах, не говоря о 1980-х.

Причины внезапного ренессанса запретительства прочитываются довольно легко. На дворе уже 14-й год путинской эры (если вести отсчет от назначения Владимира Путина премьер-министром в августе 1999-го). В широких массах, даже не политизированных и не оппозиционных, усиливается ощущение, что этот исторический период клонится к своему закату. Надо убедить их, что все наоборот. Что все еще только начинается, а самое великое – где-то впереди.

Привычными методами это сделать уже не получается. Раздавать деньги в прежних масштабах невозможно по причине нехватки нефтедолларов. Традиционным обещаниям улучшения условий жизни и воцарения справедливости уже мало кто верит — по причине слишком частого их повторения в прошлом.У властей остался единственный способ показать себя хозяевами положения – взяться за дрессировку граждан, придумывая для них все новые правила поведения и все бесцеремоннее вмешиваясь в их жизнь. Вот они и вмешиваются, все меньше сами себя контролируя. Теперь слово за гражданами. Вторжение на личную территорию будет масштабным ровно настолько, насколько они позволят.