Возвращение Афгана

Группа боевиков атаковала 10 июня аэропорт в Кабуле и захватила на некоторое время одно из зданий на его территории. Атака была отбита, но ее вполне можно считать красноречивой иллюстрацией тех рисков, с которыми Афганистан столкнется уже в ближайшем будущем.

Весной 2014 года, меньше, чем через год, Афганистану предстоят президентские выборы. Эта процедура, которая, теоретически, должна стать еще одним шагом к институциональной самостоятельности нового афганского государства, созданного союзниками после вторжения 2001 года, на самом деле в очередной раз расколет страну. Хамид Карзай, президент с 2004 года, не имеет конституционного права вновь бороться за сохранение кресла, но постарается, по всей видимости, обеспечить преемственность своей власти. С такой перспективой согласны далеко не все, а от разногласий, с большой вероятностью, выиграют всё те же талибы.

Которые, к тому же, и так будут на подъеме. 2014 год – год, когда из Афганистана будут в основном выведены союзнические войска. Этот факт сам по себе воспринимается радикальными исламистами всего мира как победа над глобальным противником – Западом.

Но кроме их позитивных эмоций, он будет означать еще и то, что Афганистан покинет сила, реально обеспечивавшая все эти годы относительную стабильность режима Карзая. Сформированные и обученные союзниками афганские части едва ли будут в состоянии сами выполнить эту задачу во всех без исключения провинциях страны: это достаточно очевидно хотя бы из чтения сообщений из Афганистана за последний год.

Неспособность собственно афганских сил безопасности поддерживать стабильность и безопасность на всей территории страны усугубит политический раскол и в сущности вернет Афганистан в состояние, в котором он находился до начала военной операции союзников в 2001 году. Тогда он тоже был политически раздробленной страной, которую не полностью контролировали талибы, но которую не могла воссоединить ни одна из альтернативных военно-политических группировок.

Ситуация (некоторые эксперты на Западе уже придумали характеризовать ее как «неоконченный бизнес»), причинит существенный ущерб не только глобальному авторитету Запада, который, как это становится очевидно, не успел за 13 лет вывести политический и экономический корабль Афганистана на орбиту относительно самостоятельного полета. Это будет прямой катастрофой для десятков и сотен тысяч афганцев, которых западное присутствие обеспечило работой, образованием и связью с внешним миром. 13 лет – время, за которое выросло целое поколение. Которое теперь рискует остаться не у дел.

Уход западных союзников из Афганистана станет огромной проблемой для России. Пока она пытается взаимодействовать с НАТО в Афганистане в части контроля за оборотом наркотиков. Даже при этих условиях Россия остается первой в мире по употреблению героина, который ввозится главным образом с территории Афганистана. С кем она будет выстраивать линию антинаркотической обороны, когда НАТО покинет Афганистан, пока трудно себе представить.

Есть и чисто военная сторона дела. Российские части на рубеже Афганистана и Таджикистана чувствуют себя относительно уверенно, пока союзники продолжают свою афганскую миссию. Когда эта миссия будет свернута, российские войска на бывшей южной границе СССР рискуют оказаться в ситуации, чем-то напоминающей 1990-е, когда они находились между несостоявшимся государством Афганистан и пребывавшими в состоянии гражданской войны новыми государствами Средней Азии.

После крушения СССР Россия так и не смогла внести вклад в укрепление институтов в таких странах, как Таджикистан, Узбекистан и Киргизия. После ухода союзников из Афганистана в этих странах можно ждать всплеска нестабильности и скачка радикального исламизма, который давно пустил там корни. Это будет экзамен на прочность, который постсоветской Средней Азии сдать будет очень непросто.

По мере подготовки союзников к свертыванию операции в Афганистане становится все более очевидно, что в повестке дня на 2014 год для России будет задача максимального укрепления и снижения прозрачности своих среднеазиатских границ.

Добиться хотя бы относительного успеха на этом направлении можно только во взаимодействии с Казахстаном. Казахстан наиболее устойчивая страна из всех постсоветских государств Средней Азии. Его граница с Россией составляет чуть более 7,5 тысяч километров – это огромная протяженность, которая практически исключает возможность полного контроля.

Таким образом, России придется выстраивать (или обновить) двойной или даже тройной контур внешней безопасности, который позволил бы нейтрализовать почти неизбежный экспорт нестабильности из Афганистана. Первая линия этого контура пройдет по старой границе СССР, вторая – по границе Казахстана с Киргизией, а третья – по собственно российской границе. Обеспечить создание и надежное функционирование этого буфера с финансовой и военной точки зрения будет нелегко в ситуации, когда большая часть россиян перестала воспринимать Среднюю Азию как зону ответственности своей страны.

Во время событий в киргизском Оше в 2010 году многие киргизские наблюдатели рассчитывали в том числе и на прямую военную помощь с российской стороны (такая помощь была бы уместна в рамках концепции «зоны привилегированных интересов» России на постсоветском пространстве). Помощи не последовало. И это было связано не только (и не столько) с принципом невмешательства, но и с недостатком ресурсов.

После свертывания союзнической операции в Афганистане России, однако, придется противопоставить нечто реальное возможному экспорту нестабильности в ее сторону. Вопрос в том, будет ли Россия делать это одна – или в кооперации с теми же союзниками, которые, даже уйдя из Афганистана, сохранят интерес к относительно стабильной Средней Азии.