Беларусь чыста па-журналісцкіх

Белоруссия – страна чудес и безобразий, аккуратных фасадов и батьки Лукашенко, египетской бульбы и притихших копров. Впечатлений, мыслей и наблюдений слишком много, чтобы изложить всё разом. В нашей профессиональной рубрике ограничусь профессионально-журналистским.

Для русскоговорящего журналиста (радийщика или телевизионщика), Белоруссия – идеальная страна из типо-зарубежных. В том смысле, что аудитория на 90 % говорит исключительно по-русски, а собственно белорусский язык доминирует в отдельных захолустьях. При этом с обратным восприятием белорусского языка – когда говорят уже вам – неясности могут возникнуть лишь при скороговорении. Словом, языковой диссонанс ничуть не сильнее, чем у Ма-а-сквы с какой-нибудь русской глубинкой, или одной русской глубинки с другой. Зато всяческие украинизмы, мягкость согласных и даже сленговые выражения, которые в российском телерадио считаются порчей языка, здесь, в Белоруссии звучат и воспринимаются нормально.

Пишущей русскоязычной братии несколько сложнее… Но несколько, потому что белорусские алфавит и правописание немного отличны от русских. Там, к пример, есть «у краткая» (буква «у» с надстрочный знаком как в букве «й», читается как мягкая «в»). А часть газет (не целиком газеты, а именно часть их, некоторые полосы) публикуют тексты на белорусском. Причём эти тексты не идентичны русскоязычным текстам в этих же газетах, это не перевод, а именно что самостоятельные тексты на белорусском языке. Этим, вот, сложнее. Заголовок этой публикации («Белоруссия чисто по-журналистски»), к примеру, на слух звучит практически одинаково, читается – для привычного к русским текстам глаза – лишь с небольшим затруднением, а вот для написания его пришлось прибегнуть к переводчику.

Написал последнее слово и подумал: а не решит ли уважаемый читатель, что автор обратился не к программе, а к соседу-знатоку белорусского языка? Прямые смыслы слов в современном русском языке сильно уже отличаются от изначальных. Но, пожалуй, прав старик Кронгауз, не стоит об этом беспокоиться лишний раз, взрослый читатель поймёт, а для детского сада нужно писать детские сказки. Так же, собственно, и с белорусским языком. Сами белорусы (в смысле, белорусы по национальности, а не все жители Белоруссии, которые тоже – белорусы) не все слова белорусского языка могут перевести. Точно так же, как не все русские знают и понимают все русские слова. Словом, доскональное знание всех местных (по-белорусски это для русского глаза смешно: «мясцовых») терминов и понятий на самом деле не обязательно. Хотя, безусловно, обогащает.

А зато по-белорусски как слышится, так и пишется, вот говорим мы «Бабруйск», а они так и пишут – Бабруйск, говорим «аэрапорт», они так и пишут. А буквально-русское прочтение слова, например, «чыстый», придаст вашей речи очаровательный белорусский акцент без искажения смысла и трудности понимания. Лично я вообще начал подозревать, что пресловутый «язык падонкаф» в Рунете – не изобретение талантливых исказителей русского языка, а несложная адаптация белорусской орфографии.

Впрочем, в предыдущих абзацах вместо слова «русский» ( русского, русских и пр.) правильнее было бы ставить «великорусский». Пребывание в Белоруссии убедило, что русские – это и великороссы, белорусы и, понятно, украинцы, а великорусская, белорусская и украинская мовы – фактически диалекты одного и того же, великого и могучего, правдивого и свободного языка русского.

Довольно, однако, о культурно-языковых различиях. Насущнейший для журналистов вопрос – зарплата. Белорусские показатели в этом смысле не греют. Зарплата в $ 500 (на наши по курсу с долларом – 16 000, на белорусские – 5 000 000, причём 16 000 наших будет 4 448 000 белорусских, нюансы обменного курса) – это хорошая зарплата. Как правило, в корпоративных, у некорпоративных, конечно, меньше. Впрочем, зарплата от 5 миллионов белорусских рублей считается очень-очень хорошей для всей Белоруссии, включая стольный Минск. Традиционное объяснение, мол «зато цены ниже», не катит, чаше всего не ниже (причём сами белорусы сравнивают свои цены с самым дорогим городом мира – Москвой), а нередко выше. Такси от Минска до Солигорска (140 километров) в наших рублях – 5000, такси от Перми до Березников – 3000.

Для сравнения – знакомая московская журналистка на мой вопрос ответила, что получает 50 тысяч рублей, «это мало, ищу подработку» (но получают в Москве, конечно, и больше). Региональные коллеги свои запросы начинают примерно с 30 тысяч рублей (но получают, конечно, и меньше). С медиа любимого города Березники, ещё недавно избалованного берхеровскими зарплатами, сравнивать не буду. Так или иначе, обычный российский гражданин, приехав в Белоруссию со своим российским доходом, не будет приятно очарован ценами, но будет считаться богатым. По тамошним меркам.

Кое-что, однако, сравнить можно именно с Березниками. Если известная часть медийной братии-сестрии в Березниках не так давно являлась на самом деле служителями пиара (это только теперь у них происходит ломка в попытке вернуться к нормальной журналистике), то в Белоруссии журналисты – работники идеологического фронта. Как в советские времена. Там даже должностей по «работе с прессой» нет, это называется «по идеологической работе». Заместитель генерального директора «Беларуськалия» по идеологической работе и кадром. Заместитель председателя Солигорского райисполкома по идеологической работе. Это, согласитесь, характеризует – и журналистику, и страну (немного смущает называть «страной» территорию, которая немного больше по площади Пермского края и совсем немного больше Свердловской области, а по населению – меньше официальной численности населения Москвы, но пусть будет).

К слову, вот в Солигорске, если не считать двух корпоративных – «Беларуськали» и домостроительного комбината – только два издания, которые можно назвать общегородскими. Ну,… районными (в Солигорске – 113 тысяч жителей, в Солигорском районе – 134 тысячи). «Шахтёр» («Шахцёр») – информационная и почти ежедневная, и «Лидер-пресс» - сугубо рекламная. Это как если бы в Березниках издавались только «Березниковский рабочий» и, например, «Мой город Березники». «Лидер-пресс» называется частой газетой. До какой степени это частники, выяснять не стал, удовлетворился тем, что на вопрос о развитии частного бизнеса мне рассказали, как хорошо развиты частные – именно частные – предприятия, обслуживающие, в основном, «Беларуськалий», ремонты, там, оборудование и пр.

Редакция «Шахцёра» сидит на первом этаже райисполкома. Главный редактор, к которому между делом забегает зам-по-идеологии осведомиться по-свойски о текущих делах и дать указания на будущее, гостеприимностью не ошеломил, общительностью не поразил и военных тайн не выдал. В том числе секретные сведения о зарплате учителей-врачей, количестве детских садов и школ, доле «Беларуськалия» в бюджете района, да и вообще об объёме бюджета («Я не помню, да, собственно, и не обязан помнить»).

Думается, дело было не столько в том, что Ваш корреспондент заявился «на арапа», без приглашения или предупреждения (по крайней мере, в российских редакциях такой проблемы нигде не возникало), сколько в том, что я представился российским журналистом и предъявил удостоверение СЖР. Это был второй за время моего пребывания в Белоруссии раз, когда банальная вежливость требовала представиться и я это сделал.

Первый раз – в «Беларуськалии», офисный небоскрёб которого находится через площадь от райисполкома. Ну да, в отличие от белорусских телевизионщиков, которые тремя группами от всех трёх общебелорусских телеканалов недавно снимали репортажи о любимом городе Березники, провалах и пр., но в логово главного – на данный момент, по известным причинам – врага белорусского батьки, «Уралкалий», заходить, кажется, не стали (по крайней мере, в ютубных репортажах я этого момента не углядел), Ваш корреспондент счёл невозможным в «Беларуськалий» не заглянуть.

Слышать шепоток на вахте («Журналист из России!») было забавно, самолюбию льстило. В этом смысле не сравнить с Березниками, которые вниманием иногородне-иностранной прессы настолько обласканы, что даже юзеры Березниковского Форума от журналистской назойливости отмахиваются устало.

И скованность, даже, пожалуй, напряжённость в разговорах ощущалась даже физически. Как бы чего не проболтать, и лучше пусть начальство скажет, все такие контакты должны идти через него. Главный редактор корпоративной газеты была где-то на выезде, но оставшаяся после обеда в редакции коллега (вообще, работники «Беларуськалия» все сейчас на 2/3, из-за этого я не смог попасть в корпоративный музей) созванивалась на мой счёт и правильности поведения с руководителем и получила соответствующие предписания. А потом с облегчение сопроводила Вашего корреспондента к заместителю генерального директора по идеологии и кадрам (Анатолий Владимирович Махлай его зовут). Впрочем, уже на вопрос о зарплатах Анатолий Владимирович ответил: «Коммерческая тайна». Впрочем, коммерческие и прочие военные тайны «Беларуськалия» - не для профессиональной рубрики.

Не подумайте плохого, это я всё рассказываю нисколько не в осуждение, а просто рассказываю. Если сравнить с нашими берхеровцами, то, может быть, белорусы и попроще (хотя, скорее, просто берхеровцев и про берхеровцев я подробнее знаю, времени для исследования было больше).

Про телевидение ничего рассказывать не буду, не моя специализация, отмечу лишь, что в городах там, в основном, по одному местному телеканалу, считая и кабельные (в Березниках, кажется, сейчас уже три? А один местный, и тот – кабельный, канал лишь в городских поселениях типа Александровска?). С точки же зрения зрителя… Ну, вот авторитетный пользователь Берфорума rum после просмотра в Сети фотографий Солигорска сказал: «Да простят меня согорожане - город Б УГ по сравнению с городом С». Я, пожалуй, скажу, что в целом белорусское телевидение, что местное, что общебелорусское, – это УГ, в сравнении даже с БерТВ или Первым каналом.

И тут, пожалуй, стоит учесть, что вечера, а нередко и дни туземцы проводят, в основном, дома и с телевизором. Да, улицы в белорусских городах чисты (но, замечу, в сравнении не со всей Россией, а с некоторыми российскими местами), дороги относительно ровны (хотя, российские уже часто не хуже, а есть и лучше) и фасады аккуратны, но это всё – снаружи. Но улицы малолюдны, вечерами безлюдны даже в детское время, даже в Минске, как в комендантский час при оккупации (патрулей для проверки аусвайсов, слава Богу, не наблюдается), содержательная часть жизни белорусов находится не снаружи. А лучший друг домоседа, телевидение – там… Ну, я уже сказал.

Пожалуй, ту же оценку можно отнести и к белорусским газетам, неразноообразие которых характерно не только для калийного Солигорска. Даже «Березниковский рабочий» - при всём моём небрежительном отношении к этому изданию – будет информативнее и, пожалуй, качественнее. Байнета не касаюсь, он в сравнении с Рунетом, что александровский городской форум в сравнении с Берфорумом, и лучшая часть Байнета ориентирована на внешних читателей (а в самой Белоруссии интернет-доступность крайне невысока).

К слову, информационная война между батькофилами и батькофагами, которую сейчас трудно не заметить в Рунете, это для Белоруссии – война внешняя, на чужой территории (даже если через Байнет), даже не как Афганистан для СССР или Вьетнам для США, а как… ну для участницы антигтилеровской коалиции Аргентины война в Европе. О «деле Баумгертнера» в белорусской прессе – очень скудно, протесты против насилия в Турции – гораздо чаще, новости о переменах на белорусско-калийном фронте мне первым делом сообщали родные из России. Не потому что я просил, а потому что я был в Белоруссии, про которую в российских ТВ-газетах-интернетах сейчас говорят много и часто. А там, по ту сторону границы – тихо. Так-то люди знают, но, когда я говорил, что из Перми, а родом из Березников, по ассоциации вспоминали «Реальных пацанов» (очень популярный там сериал).

И, наконец, о людях, как источниках информации, и возможностях свободной фото-видеосъёмки (в моё случае – только фото, конечно). Вида диктофона люди боятся. Даже просто диктофона в руках. Уяснив это, я пользовался внешним микрофоном. Не из подлости, не для сбора конфиденциальной информации, а чЫсто для памяти, когда идёшь сам себе по улице Бобруйска и надиктовываешь впечатления. Вроде прямого репортажа для самого себя. Но специально микрофон не прятал. Так вот, некоторые микрофон на воротнике замечали и замолкали, отходили подальше. А один из приметливых, к которому я обратился с вопросом, ответил: «А зачем вы записываете?» и дунул от меня, как… Быстро, в общем. Спросил я: «Извините, я не местный, а что тут у вас такое?» - про павильоны с сельскохозяйственной снедью в Минске на проспекте… возле Ледового дворца, в общем. Это была осенняя ярмарка сельхозпроизводителей.

В минском метро меня и мою «мыльницу» заподозрили чуть ли в попытке шпионажа (на вопрос «А что тут снимать шпионам?» объяснили «Если бы было нечего, нам бы не приказали пресекать»). А в Солигорске, когда я, мимоходом, решил сфотографировать вблизи вывеску райисполкома, из райисполкома бодро выскочил милиционер и сообщил, что снимать здание запрещено.
– На каком основании? – поинтересовался я.
– На основании Постановления! – значимо ответил страж порядка. Именно так, с большой буквы.

Белорусские коллеги, насколько можно судить по Youtube, съёмки в Березниках сделали без проблем, да и люди, с именами и фамилиями (в том числе, один из лучший «друзей» Вашего корреспондента Юрий Одесских), в их репортажах фигурировали, на камеру, не скрывая лица, говорили. В том числе о том, как все «боятся говорить правду» про «Уралкалий». Непростые, мягко говоря, отношения Вашего корреспондента с калийной корпорацией известны, поэтому могу сказать со знанием дела: у нас цветочки. Вот в Белоруссии люди действительно боятся. А те, про которых "безумству храбрых", либо уже сидят, либо в эмиграции.

Но страна приятная. Если не для постоянной жизни и профессиональной журналистской деятельности, то для поездки определённо. И люди, в общем-то, хорошие.

Пермь – Минск – Солигорск – Бобруйск – Минск - Пермь

Рубрика предназначена исключительно для чтения журналистов и тех, кто по непонятным причинам мечтает заняться этим ремеслом. За чтение рубрики иными лицами редакция ответственности не несёт. Редакция может вступать в переписку с читателями. Мнение авторов материалов может совпадать с мнением редакции. Все совпадения с реальными именами, псевдонимами и названиями являются неслучайными. Подбор материалов для рубрики производится лично Андреем Лучниковым.