Правила журналистов от военкора Дмитрия Стешина

Текст: Дмитрий Стешин

Я уже 13 лет работаю в «горячих точках» по всему миру, работаю на терактах, катастрофах, «оранжевых революциях», массовых беспорядках. Между Чечней и Новороссией в моей практике были майданы в Киргизии, Украине, Молдавии, Монголии, Тунисе, Египте – два раза, Ливии. Были Косово, Афганистан, Узбекистан, Сирия, Ливан, «война 08.08.08». Был Беслан, Кондопога, «Невский экспресс», Нальчик, «Хромая лошадь», летние пожары 2010, чернобыльская зона отчуждения, озеро «Ядерное», Земля Франца Иосифа, земля Миддендорфа, земля Северная, и сам Северный полюс – тоже два раза. Поэтому я не буду теоретизировать, а сразу же перейду к журналистской практике. К правилам, которые я неукоснительно соблюдаю в своей работе.

1. Душа моя принадлежит Богу, а все остальное – «Комсомольской правде», потому что порядочный журналист продается один раз.

2. Хороший журналист свою винтовку добывает в бою, а не получает вместе с дипломом. Статус «хорошего журналиста» живет не больше пары суток, долго почивать на лаврах после одного «звездного» материала не получится. Время уже не то.

3. Критерий профессионализма военкора: за час в зоне боевых действий найти себе кров, друзей и прикрепиться к горячему трехразовому питанию. Примерно с 2008 года – обеспечить канал передачи в редакцию видео и фото. Сейчас это важнее еды и сна.

4. Время задумчивых юношей и девушек, что-то чирикающих в блокнотике и раз в неделю-две выдающих на-гора «нетленку», давным-давно прошло. В эпоху мультимедийной журналистики на них нет спроса, если вы не штучный гений. Из точки бифуркации журналист должен выдавать информационный поток такой толщины, что его не обхватить руками. Заметкой в день, как раньше, в «бумажную» эпоху, уже не отделаться. Нужно все время про это помнить. Потерять конкурентоспособность легко, даже несмотря на литературный талант, полученный с молоком матери. Мне пришлось освоить видеосъемку на уровне средне-хорошего оператора федерального канала. Благо учителей-коллег, с которыми доводилось работать в «горячих точках», всегда хватало, и они никогда не отказывались меня учить. Благодаря той же практике освоил радийное мастерство – в среднем в сутки приходится выходить в эфир до пяти раз и не только на «Радио КП», но и в эфиры «Бизнес ФМ», «РСН», «РБК», «Радио России». Пришлось заниматься своими аккаунтами в соц.сетях – в Твиттере у меня 62 тысячи читателей, в Фейсбуке – 14 тысяч. Освоил черновой и чистовой видеомонтаж в трех программах. Могу настроить спутниковый модем, ужать видео до нужного формата и передать на ФТП-сервер. Мой друг и напарник Саша Коц, с которым мы работаем последние 13 лет, обладает всеми вышеперечисленными знаниями и добродетелями. Ему пришлось дополнительно учиться фотосъемке и собирать комплект профессиональной фотоаппаратуры. Зато вдвоем мы заменяем целую региональную редакцию на месте События.

5. Никакой объективной журналистики в зоне боевых действий не существует. Нет, она имеет право на существование в форме иллюзии строго в голове журналиста. Но обычно вся эта «объективность» исчезает после первого снаряда или пули, выпущенных конкретно по вам или в вашу сторону. Тут сразу же приходит понимание – на чьей вы стороне, кто стрелок, а кто мишень. Журналисты, пытающиеся страдать «объективностью», бегая через линию фронта, чтобы «выслушать обе стороны», как правило, оказываются в ямах, лишаются аппаратуры, сгорают в расстрелянных машинах на нейтралке или просто пропадают бесследно. Мне, чтобы понять это, хватило одной поездки в сторону войск Каддафи с территории повстанцев, попадания в плен и достаточно быстрого освобождения. Если война чужая – выберите «свою» сторону. Там, где вам более комфортно и понятно. Если война своя – определяйтесь по совести и убеждениям.

6. Не пытайтесь заработать на войне. Бог этого не любит и жадных сразу прибирает, наказывает или страшно учит.

7. Все войны последнего десятилетия имеют информационный компонент, который в ряде случаев может доминировать над милитаристской составляющей. Нашивка «Пресса» – мишень, если вы находитесь на передовой не в составе группы ОБСЕ или ООН. Ваша смерть может быть выгодна всем, и тогда она неизбежна. Одним – чтобы лишний раз привлечь внимание к своей войне и опорочить противника, убивающего журналистов, другим – чтобы сократить поток недружественной информации из зоны конфликта.

8. Среди людей с оружием дебилов, клоунов, врунов и неадекватов столько же, сколько и в обычном, мирном социуме – то есть, очень и очень много. Поход за «интересненькой картинкой» может закончиться попаданием на минное поле, под снайпера, в засаду и т.д. Взвешивайте, анализируйте, наводите справки и только потом подписывайтесь под заманчивое в информационном плане предложение. Но, скорее всего, до этого дело не дойдет. Очередной рассказ про «могилу правосеков с вырезанными почками» или «каддафиста, прикованного к пулемету», «негра-наемника из грузинской армии», окажется тяжелым бредом.

9. «Рассказ ополченца» или «рассказ воина» – особый литературно-фантастический жанр, если бы я все услышанное передавал без фильтрации в редакцию, меня бы давно уже держали в стационаре и там кормили хлорпротиксеном. Достоверная информация на информационной войне та, что вы видели собственными глазами и смогли отснять.

10. Так как журналист в зоне боевых действий не принимает непосредственного участия в боях, чувство страха и самосохранения исчезает очень быстро – полтора месяца, максимум, потом нужна ротация. Из-за этого погиб мой друг, фотокорр Андрей Стенин.

11. Последнее фото с оружием в руках я сделал в 2002 году в Чечне. Такое фото может стоить жизни. Поэтому – никаких селфи с чужими автоматами.

12. Большинство проблем у военных журналистов возникает, когда их просят «не снимать». Причем в 90 случаях из 100 просят вежливо. Вам жалко выполнить просьбу? Пропадает бесценный кадр, который войдет в анналы истории?

13. Помню всегда эту мудрость коллеги: «На любой войне, рано или поздно, военный журналист из описателя побед и подвигов превращается в опасного и ненужного свидетеля» (военный журналист и писатель Артуро Перес-Реверте, «Террритория команчей»).