Одни торгуют сырьем, другие акциями, а некоторые, как 55-летний гендиректор компании “Альфа-Карбон” Александр Ханыков, — разрешениями западным странам загрязнять их собственный воздух. За право выбросить в атмосферу одну лишнюю тонну углекислого газа Европа готова платить России €10. Счет в общей сложности идет на сотни миллионов тонн. Это новый рынок, сформированный Киотским протоколом ООН.
ИСТОКИ
Ханыков в советское время работал экономистом в Министерстве медицинской промышленности. В конце 1980-х он познакомился с молодым питерским коллегой — доцентом Ленинградского инженерно-экономического института Анатолием Чубайсом. Десятилетие спустя, когда Чубайс возглавил РАО “ЕЭС России”, он пригласил Ханыкова в свою управленческую команду. “Весной 1999 г. Чубайс вызвал меня часа в два ночи и сказал: объясни, почему все эти ребята на Западе, как коты вокруг сметаны, ходят вокруг Киотского протокола”, — вспоминает Ханыков.
Суть Киотского протокола в общих чертах состоит в том, что страны-участницы распределили между собой квоты на допустимые объемы вредных выбросов в окружающую среду. Те государства, которые не выбирают свою квоту, могут продать излишки тем, которые хотели бы норму превысить. Исторически сложилось, что Россия относится к первым, а Европа — ко вторым. Cтраны-участницы договорились однажды в Киото, что к 2012 г. они доведут объем своих выбросов до уровня на 5,2% ниже уровня 1990 г. России позволили сохранить уровень 1990 г. Поскольку наша экономика в 1990-х падала, нам выбросы можно даже увеличить. А вот Европа должна сократить свои на 8%, а если она не укладывается в график, то покупать у нас (или, к примеру, бразильцев) право на дополнительные выбросы.
Объяснив Чубайсу суть дела, Ханыков получил добро на создание в РАО ЕЭС фактически нового департамента — Энергетического углеродного фонда. Эта организация занялась адаптацией инвестпроектов РАО под стандарты Киотского протокола: обосновывала, какое снижение парниковых выбросов (углекислого газа и метана) даст перевод ТЭЦ с мазута на газ и т. п.
Работа на первых порах носила подготовительный характер: Киотский протокол вступил в силу только в 2005 г. Бизнес на парниковых газах обрел реальные очертания, и Ханыков, покинув РАО, возглавил новую компанию, “Альфа-Карбон”. “Теперь за мной Фридман стоит”, — улыбается он.
КИОТСКИЙ БИЗНЕС
Во всем мире, особенно в Европе, продажа квот на выброс парниковых газов — полноценный бизнес, похожий на торговлю фьючерсами. Всего в 2006 г. в мире было продано 1,6 млрд т выбросов СО2 на сумму $22,5 млрд. Выбросы в западных странах аккуратно учитываются, и квоты на них распределены между конкретными предприятиями. Кто укладывается в норматив, может продавать излишки всем желающим напрямую или через биржу. Квоты — ценный товар: без него многие промышленники попросту не могут наращивать производство.
Но если в рамках Евросоюза свободная торговля процветает, то с торговлей за пределами высокоразвитых стран все немного сложнее. В принципе возможна торговля квотами на уровне государств. Россия в 1990 г. произвела 3 млрд т выбросов СО2, сейчас производит по 2,3 млрд т в год. Теоретически “излишек” в 700 млн т можно продать в Европу, Канаду или Японию. Простая арифметика показывает, что при нынешних ценах на СО2 в Европе наша страна могла бы зарабатывать $6-14 млрд в год от продажи своих квот. “Но это условно, — осторожничает начальник департамента Минэкономразвития Олег Плужников. — Если Россия выставит на продажу все свои квоты, это серьезно обрушит рынок по ценам и окажется не так уж выгодно”. Уже решено, что в 2008-2009 гг. Россия как государство не будет продавать излишки выбросов.
Более реальны для развитых стран, которые обязались снизить выбросы СО2, схемы завуалированной покупки квот в других странах. Формально для этого надо реализовать там инвестпроект, направленный на снижение выброса парниковых газов. Эта схема получила название “механизм чистого развития”. Таким образом в 2006 г. было куплено 563 млн т выбросов на сумму $3,9 млрд, или 17% от всего объема мировой торговли выбросами.
Другой вариант — “проект совместного осуществления”, то есть любой более или менее разумный инвестпроект в стране с “недовыбросом”. В прошлом году по такой схеме было куплено всего 20 млн т СО2 на сумму $95 млн. Немного. Но здесь-то и кроется потенциальная золотая жила для нас: иностранные компании заинтересованы в приобретении квот на выброс СО2 у российских компаний, поскольку у них дешевле. Купить их напрямую невозможно, поэтому иностранцы и их брокеры готовы искать, оформлять, придумывать любые инвестпроекты в России, побочным следствием которых является снижение выбросов СО2.
Сейчас подготовлен целый ряд проектов, которые изначально задумывались как модернизация производства, но в них при этом оказалась и “карбоновая” составляющая, что позволяет применить киотскую схему и за счет продажи сэкономленных выбросов удешевить проект на 15-20%. Такими схемами обычно занимаются российские посредники, рассказывает эксперт Всемирного банка Александр Оверченко. Второй тип проектов — сугубо “карбоновые”, такие как ликвидация утечек газа в сетях или утилизация попутных газов на помойках. Экономически они невыгодны, а “придумывают” их европейские компании с единственной целью — купить сэкономленные в результате выбросы.
ПОЧЁМ КОМИССИЯ
Компания “Альфа-Карбон”, которую возглавляет Александр Ханыков, — типичный российский посредник по “киотским” вопросам. “Мы ходим по рынку, убеждаем промышленников: вы же все равно делаете инвестпроект. Почему бы не заработать на продаже сэкономленных при этом вредных выбросов?” — вопрошает Ханыков.
Руководитель киотского проекта в холдинге “Северсталь-ресурс” Андрей Забулонов рассказал, что за последние пару лет его компания получила более 20 предложений по инвестпроектам с использованием Киотского протокола. Некоторые действительно заманчивы. Вот пример. В подконтрольном холдингу “Воркутаугле” 30% вредного газа метана, откачанного из шахт, утилизируют, а остальное просто выбрасывают в атмосферу. В “Северсталь-ресурсе” придумали было сжигать газ, выпуская при этом собственную электроэнергию. Но оказалось, что на проект нужно $100 млн инвестиций — слишком дорого. А вот одновременная продажа квот на выбросы по Киотскому протоколу позволяет настолько удешевить проект, что он становится выгодным. Сначала “Северсталь-ресурс” пытался работать с “Альфа-Карбоном”, но тот, по мнению северстальцев, запросил слишком большую комиссию — порядка 20% стоимости продаж выбросов. Через тендер нашли другого посредника — консорциум кемеровской компании “Углеметан” и британской Wardell Armstrong, ограничив его роль разработкой документации. А техническим партнером “Северсталь-ресурса” стала немецкая STEAG Saar Energie, которая выпускает оборудование для дегазации шахт и производства электроэнергии из метана. STEAG купит сэкономленные квоты и перепродаст их у себя в Европе.
За что же “Альфа-Карбон” и другие посредники просят такую большую комиссию? Потенциальному клиенту объясняют: чтобы получить право продавать сэкономленные выбросы, проект необходимо оформить по стандартам Киотского протокола. А это такая же муторная процедура, как, например, составление МСФО или подготовка ТЭО на новый завод.
Нужно подготовить проектно-техническую документацию на 150 листах — набор таблиц, доказывающий реальность сокращения выбросов в результате инвестпроекта. Затем проект надо согласовать в Минэкономразвития. Министерство в конце мая было назначено координирующим органом по проектам в рамках Киотского протокола. Детали процедуры еще не отработаны, но уже ясно, что она будет сильно забюрократизирована. Минэкономразвития, по словам замминистра Андрея Шаронова, поставив свою визу, отправляет документы в профильное ведомство (например, в Минпромэнерго, если речь идет о проекте в энергетике). Затем нужно получить заключение независимого эксперта, который утвержден секретариатом Киотского протокола, — таких организаций всего 13 и российских среди них нет. Наконец, необходимо предъявить комиссии ООН иностранного партнера, который в счет квот на выбросы частично профинансирует инвестиционный проект.
По оценке Андрея Забулонова, подготовка проекта по Киотскому протоколу обходится примерно в $300 000 и занимает около года. Видимо, поэтому многие промышленные предприятия, пытаясь избежать головной боли, и соглашаются на посредников.
НА НИЗКОМ СТАРТЕ
На сегодня в комиссию ООН представлено три десятка российских проектов. В сумме они позволяют сэкономить 72 млн т углекислого газа (СО2) в течение 2008-2012 гг. По словам Александра Оверченко из Всемирного банка, в разработке находится еще 50-70 проектов, заявки на которые могут быть поданы до конца года. В общей сложности получится около сотни проектов с суммарным объемом сэкономленных выбросов более 200 млн т СО2, за что можно выручить порядка €2 млрд. Посредники-организаторы проектов могут рассчитывать на €200-400 млн.
“Альфа-Карбон” не самый крупный. Лидеры по числу проектов — Энергетический углеродный фонд РАО ЕЭС (тот самый, который создал Александр Ханыков) и Russian Carbon Fund. Этот фонд, зарегистрированный в Дании, в 2004 г. создала “Ренова” Виктора Вексельберга, но потом он сменил владельца (в частности, миноритарный пакет приобрел Merrill Lynch) и название — на Core Carbon Fund. Активно развивают “киотский” бизнес в Газпромбанке, на подходе еще один мощный игрок — АФК “Система”.
“У Энергетического углеродного фонда РАО проектов на 20 млн т выбросов, у Russian Carbon Fund — на 10 млн т, у меня — на 7 млн т”, — схематично описывает рынок Александр Ханыков. Впрочем, конкуренты с его цифрами не совсем согласны.
Начальник отдела проектов совместного осуществления Энергетического углеродного фонда Всеволод Частнов утверждает, что в портфеле его компании имеются проекты на 30 млн т сэкономленных выбросов. Все они связаны с сектором электроэнергетики — с реконструкцией старых производств и внедрением парогазовых технологий. В “Мосэнерго”, например, сейчас вводится новая тепловая схема, которая позволит резко повысить КПД. Фонду даже удалось заключить фьючерсные сделки по продаже квот с Датским агентством по охране окружающей среды. Один из проектов с ними — перевод Амурской ТЭЦ с угля на газ, что позволит сэкономить 1 млн т СО2-эквивалента.
В Core Carbon Fund крупнейшие проекты связаны со снижением выбросов метана в системах газораспределения. В некоторых регионах сэкономленные при этом выбросы, по соглашению с фондом, будет покупать норвежская нефтяная госкомпания Statoil. Всего фонд декларировал на 2008-2012 гг. планы по реализации проектов, в результате которых будет сэкономлено 140 млн т СО2.
Среди клиентов компании “Альфа-Карбон” — “Иркутскэнерго”, “Евразхолдинг”, “Евроцемент”. В “Иркутскэнерго”, например, выбросы снижаются за счет замены колес гидротурбин на Братской ГЭС, а химкомбинат “Аммофос” в Череповце начнет использовать технологический пар для выработки собственной электроэнергии. Закупки сторонней энергии, а значит, и вредные выбросы при этом сократятся: до 2012 г. более 1 млн т СО2 можно продать в Европу.
СПЕКУЛЯЦИИ И ШЕВЕЛЕНИЯ
Разрабатывают проекы и западные структуры, готовые инвестировать десятки миллионов долларов, — это и ВБ, и ЕБРР, и Merrill Lynch. “На самом деле они занимаются спекуляцией, то есть инвестируют в те компании, у которых впоследствии выбросы можно будет переводить на счета европейских государств, — рассказывает Плужников из Минэкономразвития. — Выгода простая: в Европе цена равна €22-26 за тонну, а на российском рынке контракты на будущие выбросы можно купить по €6-10 за тонну”.
Отчасти это объективно, отмечает Артур Локомет из Core Carbon Fund. Выбросы по “проектам совместного осуществления” пока не массовый товар, и оформлять их сложнее, поэтому они торгуются с дисконтом к цене выбросов СО2 в сделках между европейскими компаниями или по “механизму чистого развития” (в развивающихся странах). Есть и субъективный фактор: до сих пор российские квоты были виртуальным, рискованным товаром — эдаким способом застолбить права на будущее. Реальная торговля сокращенными выбросами российских компаний до сих пор не была возможной, ведь ни один проект окончательно еще не утвержден.
Собственно, их и утверждать до недавнего времени было некому: постановление, прописывающее соответствующую процедуру, премьер Михаил Фрадков подписал только 28 мая. Конкретный порядок рассмотрения заявок Минэкономразвития обещает разработать к концу августа. “Правительство дало сигнал, что рынок будет, — говорит Оверченко из Всемирного банка. — Поэтому начались шевеления, пошли перепродажи проектов, объявления об альянсах”.
Итак, правила определены. Что будет дальше? По мнению Андрея Забулонова из “Северсталь-ресурса”, российские посредники и западные фонды начнут активно “окучивать” предприятия, с которыми можно сделать проект с выбросами более 1 млн т. Для таких комиссия посредника будет составлять 2-7% от суммы продаж выбросов. Российских посредников постараются вытеснить или скупить международные фонды. Но получать в качестве клиентов крупные компании будет все труднее: те осознают все преимущества нового рынка и будут реализовывать проекты самостоятельно, напрямую контактируя с иностранными компаниями, готовыми купить выбросы. Основной клиентурой “киотских” посредников станут компании со сравнительно небольшими объемами выбросов парниковых газов.
Текст: Юлия Говорун и др., SmartMoney
Фото из архива
