Роды – Восьмое марта - Смерть

В 21 год Ольга Горошко решила стать мамой. Но подарить жизнь малышу она не смогла, потому что погибла вместе с ребенком. Это известие потрясло Березники. Ведь Оля имела очень много друзей, ее любили за золотой характер. Когда хоронили, почти весь цех, в котором она работала, пришел с ней проститься. Все началось с обыкновенной кардиограммы. Были выявлены незначительные нарушения серд-цебиения малыша, и Ольгу направили в стационар. Она легла на 34-ой неделе беременности, когда до родов оставалось около 35 дней. Около двух недель находилась под наблюдением врачей. Курс лечения был почти окончен, через пару дней ее должны были выписать. Все, что происходило далее, мы знаем со слов мамы, которая почти все время находилась при Оле, и медперсонала роддома.6 марта, собираясь в больницу, Ольга вдруг почувствовала боль в животе – настолько сильную, что в отделении отправилась на такси. В девять часов утра Оля сообщила о плохом самочувствии медсестре. Однако в документах это почему-то это не зафиксировано (кстати, в документах много что не зафиксировано). Врач подошла лишь спустя три часа, осмотрела и назначила капельницу. Оля сообщила по телефону подруге, что ей становится все хуже, боли в животе стали сильнее.

По всей видимости, началась отслойка плаценты. Обычно в такой ситуации проводится срочное родоразрешение независимо от сроков беременности и состояния плода. Каждый час в данном случае на счету. Ольге сделали операцию – кесарево сечение – только через пять часов после первой ее жалобы. Ребенка, по словам врачей, спасти не удалось. (Хотя одна из медсестер сказала, что ребеночек родился живым и находился в удовлетворительном состоянии). Из-за внутреннего кровотечения матку роженице пришлось удалить.

На следующий день после операции, 7 марта, по словам медсестер, температура, давление, пульс были в норме, только гемоглобин (содержание эритроцитов в крови) низкий.

8 марта Оля, по словам медперсонала, чувствовала себя хорошо. Ожидалось, что 9 марта она встанет и пойдет. Только гемоглобин упал еще сильней. Врачи предложили Ольге дать письменное согласие на переливание крови, потому что низкое содержание гемоглобина в крови – прямое показание к переливанию. Мать Ольги была в замешательстве, ведь они обе понимали, что это очень опасно. Но врачи настаивали, и Оля подписала бумагу.

Кровь переливали Оле с 8 по 9 марта. В Международный женский день.

Справка: Переливание крови – это фактически трансплантация органа. Поэтому существует строгий протокол данной операции, которому врач должен неукоснительно следовать. Так, перед переливанием крови проверяют ее внешний вид (если она неправильно хранилась или транспортировалась – это сразу заметно), герметичность контейнера с кровью и так далее. Обязательно поводится биологическая проба: медленно вводится небольшое количество крови, затем в течение 3 минут наблюдают за реципиентом, измеряют температуру тела. Эту процедуру проводят перед переливанием каждой дозы. Если у реципиента озноб или жар, боли в пояснице, стеснения в груди, головная боль, тошнота, рвота, изменился цвет мочи – переливание тут же прекращают.

Утром, когда мать пришла в палату, то дочь она не узнала. Оля была вся желтая. Рядом не было ни одного врача. Позже в палату пришел анестезиолог, который констатировал, что произошел гемолиз, начали стремительно разрушаться эритроциты.

Гемолиз может развиться по разным причинам, в том числе и после переливания крови, если она была подобрана неправильно или были нарушения в самой процедуре гемотрансфузии. Дежурный врач не мог не заметить начавшегося осложнения – гемолиза.

К обеду 9 марта Оле стало совсем плохо. Она жаловалась на шум в ушах, нестерпимую головную боль, из-за которой хотелось просто кричать. Ее непрерывно рвало. По словам матери, помощь стали оказывать только после обеда. Почему не раньше, не ночью стали оказывать помощь? Не стало ли причиной 8 Марта? По словам медперсонала, кто-то из начальства закупил спиртное… Но сейчас об этом выпытать даже у санитарки невозможно. Через десять часов Ольга была уже без сознания. В этот день в роддоме состоялся консилиум с участием пермских врачей. Было принято решение отправить Олю на вертолете в отделение реанимации Пермской краевой клинической больницы. Но вертолет за Олей прислали только 11 марта и сразу же отправили в Пермь.

Вернулась Оля в Березники уже в гробу, рядом с ней лежал ее мертвый сын.

Мать Ольги Горошко после смерти дочери написала заявление в прокуратуру, в котором указала, что смерть Оли произошла в результате халатности врачей МУ «Родильный дом» города Березники. Все медицин-ские документы, касающиеся беременности и лечения в родильном доме, отправлены на судебно-медицинскую экспертизу в Пермь. В скором времени должен прийти ответ. Затем следователь прокуратуры направит документы на комиссионное судебно-медицинское исследование, чтобы выяснить, есть ли связи между причиной смерти и действиями врачей. Если таких связей не выявят, в возбуждении уголовного дела будет отказано. За прошедшие три месяца со дня смерти дочери мама Ольги, не дожидаясь результатов экспертизы, решила поговорить с врачами и нанять адвоката. Оказалось, это очень сложное дело. Адвоката найти невозможно. Почти все отказались. Говорят, что доказать халатность врачей очень трудно.

Но семья Горошко сдаваться не собирается. Надежда Сергеевна отправила жалобу в министерство здравоохранения Пермского края с просьбой провести внутреннее расследование смерти Оли и выслать письменный ответ. Ответ пришел быстро. В нем сказано, что медицинские препараты согласно документам были расценены как пригодные для переливания в соответствии с протоколом. Операция гемотранс-фузии проведена в соответствии с требованиями, определенными нормативной базой. Сейчас идет углубленная проверка документов, касающихся именно переливания крови. В ней задействованы специалисты Краевой станции переливания крови и кафедры анестезиологии и реанимации Пермской медакадемии.

Врач, который категорически отказался назвать себя: «Мне не понятно, почему медсестра сразу же не сообщила врачу о том, что пациентка, которой скоро рожать, испытывает сильную боль внизу живота? Это должно было насторожить. Почему операция, кесарево сечение, была проведена спустя 4 часа после жалоб Ольги? Почему кровь переливали ночью? Успели ли врачи провести биологическую пробу? Когда переливали ей кровь, никого рядом не было. Где был медперсонал? Почему ни дежурный врач, ни анестезиолог не заметили осложнений, которые были явными. Говорят, девочка в палате кричала от сильных головных болей. Желтизна кожных покровов и моча красного цвета, почему они ушли со смены (и видимо) не передали по смене тяжелую больную? Неужели они забыли, или праздничная ночь дала о себе знать? Почему врачи, приступившие к работе утром, не предприняли ничего? Потому что не поняли, что ей плохо? Почему Олю отправили не 9, а 11 марта в Пермь, когда шансов на выживание был минимум?»

В прошлом году в березниковском роддоме тоже погибла женщина. Неужели каждый год будут умирать молодые мамочки, молодые девчонки? Сейчас этим делом занимается прокуратура города Березники.

Сотрудник первой городской больницы Березников (фамилию и имя, должность назвать отказался): «Мы, когда узнали, были шокированы. Конечно, мы думаем, что греха таить, наверно, выпили наши коллеги, ведь ночь была праздничной. А сейчас, после смерти девушки, наверное, в медкарточку были внесены записи сомнительного характера. (Например, что ей вообще нельзя было рожать, или она была наркоманка). Сейчас врачи будут спасать себя, поэтому могут пойти на любые действия. Несмотря на то, что я медработник и что «корпоратив держать надо», я верю, что виновные будут наказаны. И не надо говорить, что у каждого врача – свое кладбище. Это кощунственно и подло.

Текст: Светлана Хрусталик.
Опубликовано: «Пермские новости» - 11 июля с.г., «Пермский обозреватель» (с изменениями) - 21 июля с.г.