Телевидение от "Я". Режем крылья

Окончание. Предыдущие части:

• Телевидение от «Я»
• Телевидение от «Я». В этом идиоте что-то есть
• У тебя есть сюжет!? Perpetuum
• Езжайте с Богом
• Приехали, а также про козлов и Артёма Рахматуллина
• После съёмок
• Упал –разбил - убили
• Журналисты всегда врут
• Сольёмся в творческом экстазе

КАК ЧИТАТЬ
О! Теоретически, даже если ты умеешь делать все, о чем говорилось раньше – это ничего не значит. Если ты не умеешь ПРАВИЛЬНО начитывать свой текст. Потому что, если его за тебя начитывают другие, напоминая о том, что ты его автор, лишь в так называемой «отчитке»… Пропало все.
Объясню. Так и быть.

Чтение вслух на ТВ так же отличается от обычного, как, скажем, сыр отличается от вторника. То есть полностью. Напрочь.
Это абсолютно далекий от обычной речи темпоритм, интонирование, ударность и еще куча мала отличий.

Начнем с темпоритма. Темп. Ритм. Темп – скорость чтения. Ритм – размерность речи в зависимости от количества слов в читке, их расположения, взаимосвязи. То есть, можно очень быстро читать, но делать характерные паузы в речи. Ну… «Мама мыла раму». Очень быстро. Или тоже очень быстро. «Мама… МЫЛА раму». «Мама мыла… РАМУ». Ясно? (Боюсь, что опять получу по сопатке за непрофессиональное изложение).

Интонирование. Зажми нос и произнеси, не повышая голоса, на одном дыхании любую фразу. Ну, примерно из пяти-шести слов. Получается такое явление, которое на ТВ зовется «монотон». Один тон. Ровненький такой. То есть, если изображать такую речь в виде графика, то это получится прямая вдоль оси икс.
Любой читаемый на ТВ текст – это слова, произносимые с нажимом. Заметь, ты должен не давить их из себя, но постоянно педалировать те моменты, которые должны дойти до зрителя. Еще раз. Может МАМА мыть раму. Может мама МЫТЬ раму. И последний вариант тебе уже понятен, думаю. Только что сказал ведь.
Да, чуть не забыл. Окаешь? Ну-ну.

Что еще. Дело в том, что наш зритель – существо капризное и ему необходимо все-таки потакать. Если все люди, чьи синхроны ты использовал в сюжете, говорят быстро, ты не можешь начитать его медленно. Та-та-та-та-та, таааа-тааааа-таааа, та-та-та-та-та… То, что в середине – это твоя читка, понимаешь? На втором синхроне зритель просто выключится. Надо подстраиваться под темп речи синхронируемых.
Еще необходимо подстраиваться под речь ведущего. По той же самой причине.

ПРО БЕЛОЧКУ
Эта глава – тоже не руководство к действию. Так, для размышления. На досуге. Вроде бы, все обсудили, вроде все уже понятно. Взаимоотношения, форматы, язык, как на съемке себя вести.
А кое-что все-таки осталось.

Телеколлектив – штука по-настоящему дремучая. И напорешься ты ох скока раз, прежде чем поймешь, кто ты, что ты и чего тут делаешь. На телекомпании Прима-ТВ, город Красноярск, произошел абсолютно жесткий по своему юмору случай. Пришел работать новый оператор. Юноша, очевидно, молодой и крайне неопытный. Послали его на съемку с журналистом, уже секущим, что и как. В музей. Ну, корр, как человек бывалый, говорит оператору: ты, де, поснимай тут пока, а я на интервью договорюсь. Все, вроде, укладывается в рамки отношений оператора-журналиста. Ан нет, угораздило корреспондента попросить оператора снять «динамичненько».
Он и снял. Все лежали потом под столами и умирали от смеха.

«Динамичненько», друг мой, не означает, что в кадре должна быть неоправданная ничем болтанка, проезды, наезды и прочая чепуха. Новости – картинка статичная, по большей части. А динамичность ей должны придавать какие-то объекты. К примеру, снимаете дверь. Вход куда-либо. Обрати внимание, что оператор всегда дождется, чтобы в эту дверь кто-нибудь вошел или вышел из нее. Вот это – динамика в кадре. Он оживлен действием.

Что же делает наш юный друг-оператор? Тщетно пронапрягав голову в поисках динамики в музее, он выдал следующее…
В кадре – ладонь. На ладони – орешки. И в эти орешки тычется мордочкой… Внимание, прошу всех сесть. Или лечь. Пристегнуться. Острые колющие и режущие предметы убрать.
В орешки на ладони тычется мордочкой ЧУЧЕЛО БЕЛКИ!!! Со стеклянными глазками!!!
Динамика, блин.

Все к чему веду? Ставь выполнимые задачи. И всегда убеждайся, что они на самом деле выполнимы. Тогда все получится.
Да, и не забывай объяснять, что ты хочешь. Ведь не ТЫ снимаешь, а МЫ.

РЕЖЕМ КРЫЛЬЯ
Тебя взяли. Ты работаешь. Здорово? Все получается? Доволен?
Я рад за тебя. До первой зарплаты.
Надо об этом позаботиться.
А что? Кушать-то все хотят, правда? Первое. Выясни, какова на твоем ТВ система начисления зарплаты. Гонорарная ли. Окладная. Какие премиальные. Какие штрафы. От чего все это зависит. И нечего стесняться. В последние годы работодатель пошел подозрительный. Вот не интересуешься ты, сколько получаешь, почему оштрафовали – тебя заподозрят во всех смертных грехах. Начиная с того, что ты «джинсуешь», заканчивая тем, что ты «засланец» с канала-конкурента. И никто, верь мне, никто не подумает, что ты идейный борец и тебе денег не надо, а работу подавай.

Гонорары. Хитрая штука. Потому что к ним прилагается, как правило, система категорий. Репортер первой, второй, третьей, стажер. Есть еще высшая категория. Но не везде. Так вот, гонорар твой зависит от твоей категории. К примеру, сюжет стажера будет оценен в 10 копеек. А репортера высшей категории - в пять рублей. Сечешь? Чем выше твой статус, тем выше твоя зарплата. Работай над собой.

На некоторых каналах еще существует понятие «прима-репортер». Этот человек может снимать в два раза меньше сюжетов, чем ты, стажер, но получать в десятки раз больше. Прим держат для статуса. Они лица канала наравне с ведущими. О них пишут модные журналы, они тусуются в богемных тусовках, ручкаются с сильными мира сего.
Расти. Станешь примой. Все будут на тебя молиться.

Окладная система. Сохранилась, мне кажется, только в аппендиксах ГТРК – Государственной телерадиокомпании – РТР. Есть в каждом регионе. Здесь платят, потому что платят. Во всяком случае, так было. Да и то, уже все меняется. Тоже на гонорары переходят.

Минусы у гонорарной системы есть. Причем ощутимые. Можно не глядя «строгать» болванки-сюжеты десятками и получать соответствующую зарплату, а можно выдавать в месяц только один десяток. Но шедевров. И опять же, соответствующая зарплата. Ремесло и творчество. Надо уметь сочетать. Научиться. Иначе жить не на что будет.

Далее. Спроси у руководства коллективный договор. Знаешь, такой документ о нескольких, по идее, десятках страниц. В нем прописаны твои права, если ты взят в штат телекомпании. Там можно найти про отпуска, отгулы, оплату работы по больничным листам и много еще чего интересного. То, о чем телеруководство предпочитает не вспоминать. Твоя задача – напоминать им об этих правах. Не постоянно, не скандаля, а в тему. Руководство поймет, что ты грамотный человек в этих вещах и будет прислушиваться к твоим просьбам. Возможно.

Люби коллектив. Тогда коллектив полюбит тебя. А в хорошем коллективе можно получить поддержку и понимание. Даже в самых сложных ситуациях.
Держи крылья по ветру. Чувствуй течения. Не тупи, я тебя умоляю!
И все получится. Верь мне. Нет, ты же хотел стать тележурналистом?
Если хотел, то терпи и работай. В твоих силах получать удовольствие и при этом менять реальность.

ВЫБОРЫ
Это возвращение к тому, что было вначале. Да, можно пойти на ТВ для того, чтобы работать на тех самых отчаянно богатых дядей и нарубить кучу бабла.

Только на практике, как правило, все совсем по-другому.
Не платят репортерам отдельных денег за то, что они, презрев свою совесть и личную позицию, пишут и говорят о том, что им чуждо. Не-пла-тят. Почти везде. Если тебе повезло и твое руководство заботится о тебе, то ты, вероятнее всего, получишь за то, что пахал как конь в выборную кампанию, премию. Так сказать, компенсацию морального вреда. Ибо материального – вряд ли, так как в такие периоды сюжетов у корров становится больше, нежели чем в «мирное» время. Стало быть, по гонорарам ты получаешь больше по умолчанию.

Как жить с этим? Ну… Когда я был молод и пытался «бороться со злом», я считал, что ни за что не буду делать подобные репортажи. Нынешнее поколение журналистов, тех, кто собирается выпуститься из ВУЗов, такими предрассудками, я вижу не страдает. Или почти не страдает. За последние годы мне довелось встретиться только с одним таким. И то – не выпускником. А так, самоучкой с улицы. И вот, человек говорит мне: «Я буду снимать только о добре, любви, счастье, честности» и т.п. Признаться, оторопь взяла. Даже забыл, что сам был таким. А потом, мгновение спустя, понял. Уважаю. Чертовски уважаю.

Чтобы стать журналистом, тем более – тележурналистом, надо все-таки иметь желание сделать мир лучше. Все остальное потом.
Так вот, выборы. Позиция у меня такая. Продается то, что выходит из-под моего пера. НЕ Я.

Помни, что нет журналистов, которые не продаются. Есть журналисты, которые не знают себе истинную цену. Поэтому считают, что они непродажны. Гнустно… Ээээ… Грустно. Но факт. Это жизнь. Нам в ней жить.

Единственное СМИ, если мне память не изменяет, которое может себе позволить иметь АБСОЛЮТНО независимое мнение, это ВВС. Исторически сложилось, что эта корпорация живет на добровольные пожертвования. Никакой рекламы. Никакой заказной политики. Только то, что хочет увидеть и услышать зритель и слушатель. Насколько помню, в Великобритании есть свободный налог на ВВС. Хочешь знать правду – заплати налог. Не хочешь – твои проблемы.

К выборам. Мне самому смешно становится, когда вспоминаю. Абсолютно случайно узнал как-то, что большинство людей, которые общаются со мной по поводу съемок выборных «заказух», меня как огня боятся. Дело в чем. В предвыборный период сам кандидат напрямую ни с кем не общается. Только, как правило, через нанятые агентства, пиар-компании и прочее. А с журналистом говорит от имени заказчика просто менеджер. Который съемки координирует. Естественно, зачастую кандидат хотел одного, а нанятые им люди поняли это по-другому. Или совсем не поняли.

И вот, ты приезжаешь на съемки… А там такое… И ты понимаешь, что ИЗ ЭТОГО сделать сюжет категорически невозможно. Я в таких ситуациях, а их, увы, было больше, чем предостаточно, начинал если не орать, то шипеть на менеджера. Извините, манагеры, не шипеть – выше моих сил. Потом ведь мне придется объяснять, почему в эфир вышло такое… Это, в общем. Вот и узнал, хоть и с опозданием, что меня если даже и не боятся, то ненавидят по-тихому очень многие.
Иначе и быть не может. Менеджер, если съемка не удалась, по шапке еще больше получит. Хе-хе.
Хотя, чего это я разошелся про выборы. Их, может, и не будет больше никогда. Оно и к лучшему.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ну, не заключение, а на правах вывода. Возможно. А может - и нет. Как у писателя Ричарда Баха – читаешь, читаешь, а потом на последней странице – бах: «Все, что здесь написано, может оказаться неправдой».

Думай сам.
Все, что написано – верно. Ну, или почти верно. Приблизительно. В какой-то части. Я сам в это искренне верю, представляешь? Именно поэтому, возможно, я сам частенько и нарушаю те правила, что были изложены выше. Зачастую вообще их игнорирую. Но, видишь ли, я все это знаю, а ты еще нет. Вернее, уже да, но это ничего не меняет. А может, и не поэтому?

Чем больше пишу, тем больше сомневаюсь в том, что пишу. Чем больше сомневаюсь, тем больше расстраиваюсь. Но так. По-доброму. Напротив – меня многое радует. Значит, я еще не разучился думать. Искать правильные ответы. Ищи и ты. Возможно, ты найдешь их гораздо больше, чем я. Да я даже в этом не сомневаюсь!

Еще раз обращусь ко всем читателям. Упаси вас Бог, друзья, подумать, что я менторствую и умничаю. Ничуть. Структурируя ваши мысли, я структурирую собственные. А мне это очень необходимо. Потому как мысли непредсказуемы и зачастую глупы. Глупеть – неохота. Так что, еще неизвестно, кто больше пользы получил. Вы или я.

Вообще, рад. Рад за тебя. За того, кто избрал своим путем извилистую и тернистую дорожку тележурналиста.
Поверь, огорчений на этом пути будет гораздо больше, чем радостей, а побед – в разы меньше, чем поражений. Пускай тебя это не страшит.

В нас стреляют и нас бьют. Нас выгоняют и на нас подают в суды. Нас подставляют и делают из нас посмешище. Обвиняют в некомпетентности и тупости. Посылают, в конце концов. Меня посылали. Вот что из этого вышло – совсем отдельный разговор.
Вступая в ряды телетружеников, помни: ты навсегда отрезаешь себя от остального мира. Меня могут поднять на смех за эти слова, но это так. Когда-нибудь ты проснешься утром, выйдешь на улицу и поймешь, что это так. Что все люди для тебя делятся на тех, кто работает на ТВ и не работает на ТВ.
Будь проще. И новости к тебе потянутся.

ПОСТКРИПТУМ
Я наконец-то прочитал ту самую книжку, которую хотел прочитать 15 лет назад.
Я счастлив.

ПОСТПОСТСКРИПТУМ
Самое грустное, что я ничего толком и не рассказал. Так, обрывки чего-то о чем-то. Оказывается, структурировать свои мысли так и не научился я за все годы работы. Печально.
Но, знаешь, я не теряю надежды. Я смотрю в будущее. Кому-то, возможно, оно кажется угрюмым и бесперспективным. Неправда. Точно знаю.
Журналистика была нужна. Сейчас нужна. И будет нужна. Нет смысла вопить, что «свободу слова давит власть». Вернее, есть. Только нужно понимать, зачем вопить и какие у тебя цели. Пороки общества выставлять? Тебе этого и не запретят. Пинать власть? Пинай, но с умом. Власть почувствует. Говорить то, от чего душа рвется? Говори, но так, чтобы те, кто могут тебя услышать, услышали. А другие не поймут. А если поймут… Будешь Солженицын.
Свободы слова нет. Есть свободное слово.

Все-таки, нужно хотеть изменить мир. Иначе никак. Иначе не стоит брать в руки перо. Иначе нет смысла воображать себя художником. Иначе нет смысла становиться журналистом.
Вот твое ведро. Вот твоя кисть.
Вот наш черно-белый мир.
Пиши.