Талантливого человека, которого не интересуют деньги...

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Рубрика предназначена исключительно для чтения журналистов и тех, кто по непонятным причинам мечтает заняться этим ремеслом. За чтение рубрики иными лицами редакция ответственности не несёт. Редакция может вступать в переписку с читателями. Мнение авторов материалов может совпадать с мнением редакции. Все совпадения являются неслучайными. Подбор материалов для рубрики производится лично Андреем Лучниковым.

Текст: Александр Наковальня, Андрей Лучников

Говоря о березниковской прессе (а впрочем, и о прикамской, и российской), очень трудно говорить об этике. Она как бы есть, но как бы и не очень, и как бы у всякого своё понятие об этом, и не сойтись никогда, тем более, что в нашей современности нетрудно наблюдать, как вчерашние борцы за этические нормы и соблюдения правил, сегодня предовольны жизнью на другой стороне «баррикад», а значит, имеет ли смысл говорить об этике в журналистике, если всё – ложь? Тем более, о прикладной этике, т.е. применимой в повседневной жизни. На взгляд нашей Школы - ещё как имеет.

Другое дело, что говорить на эту тему трудно. И трудно даже не потому, что тема скользкая и многогранная. А потому, что объём знаний, сфера понятий тех, с кем имеет смысл обсуждать эту тему, довольно ограничена. Точно так же, как ограничены сфера понятий, недостаточен объём знаний тех, с кем имело бы смысл обсуждать такие принципиальные вещи как «гражданские права», «ответственность власти» и т.д. Да что там, даже о нынешнем Мировом кризисе очень сложно говорить, поскольку неизбежно приходится использовать экономические и общественно-политические категории, и нередко уже на втором предложении обсуждение становится бессмысленным – люди не понимают друг друга.

Однако, мы уже выясняли и установили, что журналистика – это бизнес, причём бизнес, в котором репутация, «имя» журналиста и издания имеет ключевое значение. Одно из ключевых значений. А где важна репутация, где важно «имя, там говорить об этике не только имеет смысл, но и нужно говорить. В нашем случае – хотя бы начинать говорить, хотя бы для того, чтобы определиться с терминологией, сделать конгруэнтной сферу наших понятий и начать понимать друг друга. Вот что пишет по этому поводу автор любимого в нашей Школе учебного пособия «Универсальный журналист» Дэвид Рэндал:

«На тему этики написано и сказано больше чепухи, чем на любую другую тему в журналистике. Это излюбленный предмет всех теоретиков от журналистики – главным образом потому, что дает прекрасную возможность для нападок на журналистов-практиков. Кроме того, этикой высоколобые журналисты вечно попрекают беспутных грешников, топчущих ту же ниву. Шансов на успех у них не больше, чем у человека, пытающегося проповедовать целомудрие матросам, прибывшим в порт после полугода плавания.

Помимо них, существуют организации, вбившие себе в голову, что во всяком зарождающемся демократическом обществе журналисты прежде всего нуждаются не в печатных машинках, дешевых полиграфических услугах, компьютерах или осветительных приборах, а в лекциях по этике. Мотивируется это так: обучите этике тех, кто постиг только азы демократии, и очень скоро они станут точными копиями репортеров из “Wаshington Post”. Подобным вздором мы обязаны почти всеобщему непониманию проблемы. Повседневная этика и этика вообще – две совершенно разные вещи.

Что обычно подразумевается под этикой? Для некоторых журналистов это – кодекс принципов, которых должны придерживаться либо стыдиться, что не придерживаются, все работники прессы. Для рабочих, в основном для тех, кто работает в более грубых жизненных условиях, этика – проблема, не имеющая отношения к делу, нечто, о чем могут дискутировать профессора от журналистики. Такое разделение носит всеобщий характер. Его можно встретить в Африке, в России, в Австралии, в США и в Европе. Следовательно, этика, как и отношение к ней, больше зависит от газеты, где вы работаете, и от рынка, на котором она действует, чем от страны, где вы живете.

При определении этики и при решении вопроса, следуете вы ей или нет, ключевыми факторами являются: зарплата, конкуренция и культура в вашей газете. Первый фактор – очевидный. Платите штатному журналисту 3000 долларов в год, и он (она) волей-неволей пойдет на выполнение любых скользских поручений на стороне, чтобы обеспечить себе нормальное существование; платите ему 100 000 долларов в год, и он сможет позволить себе быть принципиальным почти по любому моральному пункту. Бывают, конечно, и исключения – например, если высокооплачиваемый репортер до смерти боится потерять прибыльное место в штате, он будет готов пойти на все, чтобы удержаться там. Однако, в основном, чем выше зарплата, тем больше принципов журналист может себе позволить.

Важен вопрос конкуренции. Ожесточенная борьба за читателей между газетами может подтолкнуть редакторов к соблазну: нажать на сотрудников, чтобы те огибали острые этические углы. А конкуренция между журналистами, бесспорно, подталкивает некоторых из них на поступки, которых они не совершили бы при других обстоятельствах. И когда доходит до этого, если подходить к этике как к вопросу морали, – вы как журналист можете быть моральны лишь настолько, насколько вам позволяют ваша газета и ее культура.

Так что такая журналистская этика – это либо кодификация доминирующих правил поведения и культуры, либо не имеющие отношения к делу призывы следовать стандартам поведения, обреченные на полное невнимание к себе. И в том, и в другом случае толку в ней немного.

Поэтому лучше рассуждать в других терминах. Следует забыть споры о том, кто более добродетелен. Равно как не должны занимать нас вопросы вкуса и моды, столь важные в Соединенных Штатах с их длинным и разветвленным этическим кодексом половых и расовых проблем (поскольку проблемы эти изменчивы, как, следовательно, и кодекс). Напротив, следует толковать этику не как свод неких заповедей, а как принципы, которые помогут журналисту без опаски заниматься своим делом. Следует найти правила, которые сделают работу минимально уязвимой и настолько надежной, насколько это возможно.

Наша цель – выработать такие методы, которые помогут нам работать с чистой совестью. С их помощью мы сохраним свою репутацию незапятнанной, поскольку самое главное для журналиста – это его репутация. Пусть редактор отнимет у вас жизнь, ваше свободное время – но ваша репутация останется при вас».

Далее автор пытается сформулировать принципы «Новой этики» журналистов, по традиции, стараясь просто дать конкретные советы, как журналисту делать его работу, не преступая этических граней. «Новая этика – не призывы к журналистскому целомудрию, не пропаганда добродетелей ради добродетелей, - пишет Рэндал. - Это конкретные советы, основанные на мнении, что честность, прямота и избежание конфликтов – лучшие способы делать эту работу, лучшие, потому что самые безопасные. Способы эти применимы ко всем журналистам, независимо от их личных моральных качеств или от морали их газеты. Они универсальны».

Дальнейший текст, впрочем, в Березниках и для Березников звучит достаточно… не дико, но отвлечённо и непрактично: «Новая этика проистекает из неписаного закона, установленного между газетами и их читателями в свободном обществе: всякая статья и заметка в газете попали туда по соображениям, свободным от любого политического, коммерческого или некоммерческого давления. Они напечатаны не из-за обмена услугами или деньгами – они были написаны и отредактированы в духе независимого исследования, и выбраны для публикации исходя только из их достоинств, фактических или кажущихся».