Кнопки можно не переключать

Текст: Наталия Геворкян

10 лет назад, в ночь с 13 на 14 апреля закончилось не старое НТВ. Той ночью государство полностью восстановило контроль за основным информационным ресурсом страны — телевидением. Телеканал, имеющий мощный сегмент информационного вещания и актуальных ток-шоу, с той апрельской ночи 2001 года перешел под прямой контроль власти. В этом смысле восстановилось советское статус-кво.

Новости под контролем. Остальное в записи и тоже под контролем. НТВ перестало быть другим. Оно стало таким же, каким уже к этому моменту стали три другие основные кнопки страны. С той ночи советский анекдот про телик в слегка модифицированном варианте («Я тебе, бл…, попереключаю кнопки!») вновь стал актуален.

С той ночи «журналистские темы, а с ними вся жизнь окончательно поделились на проходимые по ТВ и непроходимые по ТВ. За всяким политически значимым эфиром угадываются цели и задачи власти, ее настроения, отношение, ее друзья и недруги. Институционально это и не информация вовсе, а властный пиар или антипиар… И, конечно, самопиар власти». В кавычках слова Леонида Парфенова, сказанные совсем недавно на вручении ему премии имени Влада Листьева. Через 10 лет после событий, от которых журналист отошел, устав быть революционером. И остался на канале, чтобы в феврале 2003-го объявить о закрытии своей программы «Намедни», а вскоре и вовсе уйти с нового уже НТВ, которому он, выросший в другой информационной парадигме, был некстати. И чтобы через 10 лет произнести текст, который был воспринят как вполне революционный.

Эта история стоила некоторым энтэвэшникам жизни, некоторым — сломанной жизни. Практически для всех это стало переломом судьбы, отправной точкой в никуда или в карьеру, анализ которой еще предстоит. В этой истории все пострадавшие: люди, которые делали телевидение, люди, которые делают телевидение, тележурналистика в целом и, конечно, зрители. И один временный победитель — власть.

Эта история не про $400 с лишним миллионов долга Гусинского «Газпрому», сколько бы ни пытались перевести ее в экономическую плоскость. Если бы это была чисто финансовая история, то не появился бы протокол номер 6, предлагавший Гусю, в сущности, политическую сделку. Это политическая история с участием прокуратуры и чистая разводка. Аналогичных разводок потом будет много.

И это не история Владимира Путина. Он и его администрация лишь удачно адаптировали под себя ее последствия. Да, Путин свято верил, что экран всемогущ. И почему бы ему в это не верить, когда история дает столько доказательств, да и сам Путин — одно из них. Во всяком случае, он свято верил в это всемогущество 11 лет назад, когда интернетом еще не были охвачены 30% населения страны. Но история с захватом и уничтожением старого НТВ — это история тех людей, которые привели его к власти. Тут взаимный интерес. Они воспользовались Путиным, потому что воспользоваться Борисом Ельциным, чтобы угробить телеканал, у них не получилось бы. Путин, в свою очередь, воспользовался результатами их интриги, зачистил под себя экран и отлично выучил урок, который ему пригодится в будущем.

Это история личной обиды и отложенной мести. Она между членами семьи Ельцина, Гусинским и частично каналом. Ее корни в «наезде» НТВ и неуважении, как сочли некоторые члены семьи, к ним, то есть к тем, кому Гусинский был обязан в свое время получением федеральной кнопки. Ее главные действующие лица — Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко. Михаилу Лесину выпала малопочтенная роль исполнителя. Я не знаю, рассчитывали ли участники интриги на такой сногсшибательный результат — полную дезинфекцию поляны. Но в том далеком 2000-м они, очевидно, недооценивали парня, которого сажали на трон. Так или иначе, их частному пониманию ответственности журналистики в сочетании с определенным менталитетом их протеже мы обязаны тем, что сегодня происходит на экране. И не происходит тоже.

Прошу не обижаться на меня тех коллег с телевидения, кто ухитряется в заданных 10 лет назад обстоятельствах все же делать приличные эфиры, снимать достойно документальное кино, не бояться задавать вопросы и стараться оставаться профессионалом. И не приравнивает это к подвигу. Все вышеперечисленное должно быть правилом, а не исключением, коим сейчас является.

Кто-то мне недавно рассказал, что Наина Ельцина предпочитает остальным российским каналам телеканал «Дождь». У нее всегда все было неплохо со вкусом. Мне приятно, что ее выбор за 10 последних лет сузился до выбора многих из нас. И я не уверена, что она знает, кого за это благодарить.

P. S. Хочу отчитаться по поводу реакции на мою прошлую колонку по поводу проблем с американской визой. Повторю то, что уже написала в «Фейсбуке». Американская бюрократия оказалась реагирующей, и очень оперативно. На следующий день после появления колонки мне позвонили и пригласили в посольство. Колонку прочли и обсудили. И даже поспорили между собой, как мне рассказали.

Сегодня у меня в паспорте могли стоять две визы — краткосрочная профессиональная и многократная двухлетняя туристическая. Я сказала, что достаточно обычной — ее и получила. Проблема с профессиональной двусторонняя, как многие и предполагали. Консул это подтвердила. Предлагаю российским и иностранным коллегам объединить усилия и начать давить на собственные бюрократии, чтобы изменить эту ситуацию. Мне кажется, нам всем это сильно облегчило бы работу.

Я сказала консулу, что Россия же предлагает вообще отменить визы с Америкой. Она улыбнулась и ответила, что пока мы даже не можем договориться о возможности выдачи пятилетних виз, о чем, например, уже договорились с Украиной. Тоже тема.

Все было очень корректно. Никаких упреков в свой адрес я не услышала. У меня впечатление, что все понимают, что это не частная проблема и что проблема есть. Остаюсь при своем мнении, что есть и частная проблема отдельных бюрократов. Везде и всегда. И вот с этим, боюсь, справиться никому не под силу. И от этого продолжают страдать люди и, в частности, мои коллеги — как российские, так и иностранные.