Скрипач не нужен. Фотограф ни к чему

Скрипач не нужен. Эта реплика рефреном повторялась персонажами кинофильма «Кин-дза-дза», указывая, можно догадаться, на непригодность профессиональных навыков одного из главных героев для текущих обстоятельств. Ну, не нужен скрипач, и всё тут. По доброте или из жалости, или из милости, или ещё из каких гуманистических соображений скрипача ещё можно содержать, кормить, поить, а на самом-то деле он не нужен. Реплика эта отчего-то вспомнилась, когда в прессе проскользнуло сообщение об увольнении крупной американской газетой всех своих фотографов.

Напомню: «Все фотографы знаменитого американского таблоида Chicago Sun-Times и его дочерних газет, выходящих в пригородах Чикаго, были уволены. Об этом сообщает сегодня Газета.RU, ссылаясь на информацию Би-Би-Си. По заявлению газеты, теперь фотографировать и снимать видео будут сами корреспонденты и фрилансеры. Сокращение рабочих мест связано с общемировым кризисом в печатной прессе, усугубившимся из-за снижения доходов от рекламы и подписки. Профсоюз фотографов США пообещал бороться с сокращением рабочих мест, которое коснется как минимум 30 человек».

Лично меня особенно позабавило про то, что у фотографов США есть собственный профсоюз, который будет бороться. Нет, я принципиально за любую форму общественной организации и солидарен с профсоюзным движением, но сейчас это звучит… Ну, примерно как, в ответ на увольнение безлошадного конюха профсоюз извозчиков пообещал бороться с сокращением рабочих мест на общественном транспорте.

Это раньше – да, совсем недавно, ещё пятнадцать, да даже десять лет назад фотограф в газете это был Фотограф. Носитель таинственной, доступной многим, но не многим дававшейся специальности. Он разбирался в загадочных цифрах, нарисованных на коробочках фотоплёнки и обозначавших её (фотоплёнки) светочувствительнсть. И не просто разбирался, а знал, когда, какая плёнка нужна. Он умел виртуозно подркучивать и ловко менять объектив. Он мог алхимичить с секретными рецептами проявителей и закрепителей, отличал выдержку от диафрагмы, и вся его профессия была озарена таинственным красным светом фотолаборатории.

Это было совсем недавно. Лично я помню, как ещё в 2004 году, будучи ещё главным редактором тогдашней «Городской газеты», я сочинял объяснительную по поводу перерасхода фотоплёнки тогдашним редакционным фотографом Владимиром Жуйковым. Нина Викторовна Алёшина, которую новый (вместо меня) собственник (формально – ООО «Медиа-Сфера», фактически – ОАО «Уралкалий») назначил директором газеты, была по предыдущей специальности экономистом «Типографии купца Тарасова». И рьяно принялась экономить, обратив внимание, например, что в мае фотоплёнки было израсходовано больше, чем в апреле. Я тогда отписался, что это естественно – в мае проходит большее количество публичных мероприятий, с которых газете требуются фотографии; фотографий приходится делать много, чтобы иметь возможность выбрать подходящую для публикации; повторное использование фотоплёнки не представляется возможным…

Повторю, это было совсем недавно. И профессиональные фотографы (оговорюсь: профессиональные фотографы старой школы) сохранили все свои загадочные и таинственные навыки, умения и знания. Только оно уже никому не нужно. Да, можно говорить о выборе нужного ракурса, способности поймать момент, остановить мгновение, но… При равной фототехнике качество снимков, сделанных любителем, немногим уступит качеству снимков профессионала. Если вообще уступит. А для большинства печатных изданий и, тем более, интернет-медиа чаще всего оказывается достаточным качество снимков, сделанных «мыльницами», планшетами или даже мобильными телефонами.

Нет, конечно, есть ещё всякий гламур-тужур-бонжур, глянец-шманец, но это другое. Есть ещё чувство вкуса и искусство фоторепортажа, но и это тоже – другое. Фотохудожник, фотожурналист и газетный фотограф – три разные профессии.

Первый создаёт собственный продукт, произведение искусства. Второй создаёт публикацию, рассказывает историю, сюжет собственными средствами, и умеет при этом сопроводить фотографию текстом (что твой комикс). Третий всего лишь иллюстрирует чужие тексты. Но, как правило, в третьем случае требуется всего-то одна-две-три подходящих к тексту (повторю – чужому тексту!) фотографии более-менее сносного качества (остальное поправим на компютере).

Но такие иллюстрации и в самом деле – американцы рассудили верно – можно сделать и «мыльницей», или планшетом, или мобильником. Или, отечественный опыт, можно наглым образом попрать пресловутое авторское право и натырить фотки в Сети. А ещё можно потом натыренные в Сети фотки отфотошопить и сделать оригинальный коллаж, который будет иллюстрировать текст лучше, чем работа самого гениального профессионального фотографа.

Словом, борьба американского профсоюза фотографов подобна борьбе луддитов, которые требовали от капиталистов прекратить использование паровых машин и вернуться к использованию ручного, полуремесленного труда. Дело это обречено, потому что технический прогресс неостановим. И, соответственно, не осталось газетным фотографам места в производственном процессе. Кто сумеет – уйдёт в искусство или ту же журналистику (уже в роли журналистов, а не иллюстраторов). Остальным – увы. И всё понятно, человеческие драмы, личные трагедии, потеря источника дохода, но это всё соображения гуманистические, моральные и не имеют никакого отношения к бизнесу, каковым, несомненно являются медиа. В утешение можно даже вспомнить, как высоко сейчас ценится, например, ручная ткацкая работа или резьба по дереву в сравнении с фабричным производством тех же тканей или безделушек. Как раз тот случай, когда совершился переход в новое качество, из производственного процесса в искусство.

Но это всё с одной стороны. Потому что с другой стороны, когда я, к примеру, работаю серьёзную публикацию (например, серьёзное интервью или репортаж с серьёзного события), то предпочитаю (иногда – предпочёл бы), чтобы фотографировал кто-нибудь другой. Потому что лучшие тексты о событиях получаются тогда, когда ты целиком погружаешься в тему, ловишь интонации, прислушиваешься к собственным ощущениям, уже сразу думаешь о будущем тексте, именно о тексте, а не об иллюстрации к нему. Разговор, к примеру, с каким-нибудь мэром или министром будет много насыщеннее и информативнее, если вы будете только разговаривать, а затвором щёлкать и ракурсы выбирать – кто-нибудь другой. К тому же, так и вы можете в кадре оказаться, иногда необходимы именно такие иллюстрации.

И тут немаловажно, чтобы «кто-нибудь другой», который фотографирует, мыслил хотя бы более-менее в одном с тобой направлении, а лучше всего в унисон, а ещё лучше, чтобы с полуслова, полузнака понимал, и вообще, мысли читал. В этом смысле свой редакционный фотограф, конечно, предпочтительнее. Необязательно очень уж высокий профессионал, но свой. Хотя, разумеется, можно обойтись помощью товарища, такого же журналиста, но чтобы разделить ваши обязанности, вы пишете, он снимает, или наоборот. Но всё равно вдвоём сподручнее, проверено практикойю

Правда, тут всё зависит, опять же, от человека, который будет играть роль вашего напарника. Известный в Березниках газетный фотограф Виктор Брандман, к примеру, очень любил делать наставления пишущим корреспондентам, пробовал ими рулить, указывая, что писать, пишущих это очень сильно раздражало. Справедливо раздражало, потому что главные-то – они, а если Брандман знает, что нужно написать, так пусть сам и писал бы. Работа фотографа – быть тенью и спутником, а не главным в команде.

С этой точки зрения наличие в редакции своего фотографа является вполне оправданным. Однако экономически нецелесообразным, и в таких спорах всегда побеждает экономика. Пусть за счёт ухудшения качества, как фабричный костюм будет сидеть на тебе всегда хуже, чем пошитый индивидуально, на заказ. Впрочем, общее ухудшение качества масс-медиа – общее место во всех рассуждениях о судьбах журналистики. Уход со сцены газетных фотографов – не самый значительный элемент в этом процессе. Скрипач не нужен под водой.

Это было последнее занятие нашей Школы в этом учебном году. Как все порядочные учебные заведения, Школа Лучникова отправляется на каникулы.