Это только начало

В соцсетях говорят о том, что один «стопроцентно верный» источник сообщил, что курс будет 100 (200) рублей за доллар. В торговых центрах ажиотаж. «Валютные ипотечники» пикетируют Центробанк и «воюют» с теми, кто не согласен за них платить. Компании отменяют премии и готовят «списки децимации» на сокращение персонала. Вкладчики задумываются о снятии депозитов. Банки пытаются удержать ликвидность резким подъемом депозитных ставок. Предприниматели плачут о навсегда потерянной легкой прибыли. Работники – о потерянных больших зарплатах и отпусках два раза в год.

Во многом – похоже на встречу 2009 года. Но есть разница.

Во-первых, рубль девальвировался более чем на 50%, вся система сложившегося ценообразования полетела в утиль.

Во-вторых, впервые перед банками встал вопрос о полном «стопе» кредитования и, соответственно, о потенциальном «взрыве» токсичных активов.

В-третьих, власти уже не говорят о «тихой гавани», а признают рецессию, экономический кризис и наличие огромных проблем.

Во многом – похоже уже на 1998-й год.

Есть ли свет в конце тоннеля? Ну, помимо того, что дает свеча у изголовья гроба?

Давайте попробуем его разглядеть…

Рубль стал свободно конвертируемой валютой. Слабой, внушающей недоверие, но – реально конвертируемой. Да, он сразу же «поймал дно» и сразу же обнажил не косвенную, а практически прямую зависимость от цен на нефть, то перестал быть бомбой, которая взорвется неизвестно когда. Уже взорвался. И рынок теперь будет определять его курс. А значит – рынок же будет определять реальное содержимое российских товаров и услуг и российских зарплат. Что означает – будет найдена точка более здорового баланса ресурсов, продуктов и оплаты.

Есть шанс, что в России, наконец, появится реальная безработица. Не «невостребованность по специальности», а реальная безработица. Та самая, о которой Рональд Рейган говорил, что без нее ненормальное экономическое развитие невозможно. Которая как воздух необходима экономике, чтобы остановить зарплатную гонку вне всякой зависимости от эффективности труда и успехов компании, чтобы прекратить безумную смену работы представителями пресловутого поколения Y, которое не столь работало, сколь «искало себя» за чужой счет.

2008–2009 годах «офисный планктон» отделался легким испугом и был спасен сохранившимися ценами на нефть. Сегодня есть шанс, что урок будет преподан в полной мере. Другой вопрос, что государству предстоит впервые всерьез учиться решать вопрос социального обеспечения безработных, причем – серьезно решать, чтобы не породить волну бомжей и суицидов.

Появился шанс у программ импортозамещения и у отечественных экспортеров. Первую подтолкнет чуть пониже спины уже не просто лозунги, а реальная необходимость. При нынешнем курсовом ландшафте – придется реально что-то «импортозамещать».

Возможно, завершится безумие так называемого «потребительского бума». Так называемого – потому что он был нацелен не столь на само потребление, сколь на создание видимости. Потребительский бум был неразрывно связан с придуманной «статусностью» вещей и зачастую именно ради «статуса» россияне осаждали торговые центры. Ныне – удовольствие может оказаться просто не по карману.

Чиновникам, аналитикам, общественным деятелям отныне можно говорить о реалиях. Не ретранслировать дежурный оптимизм, а говорить реальные вещи. Примерно как Кудрин или Греф. При этом мнения могут разниться, главное – чтобы говорили то, что думают. Для экономики это не менее важно, чем платежный баланс. Экономика уживается с демагогией и лицемерием только при наличии сырьевой иглы.

Кстати, и разговор о том, что «надо слезать с сырьевой иглы», получил свою развязку. Потому что говорили, но не слезали. А тут – игла сама выпала. Не уверен, что всерьез и надолго, но все же наконец возникли обстоятельства, при которых ВВП и бюджет придется в большей степени работой, чем нефтью. И – выучить урок Пушкина про государство, которому не нужно нефти, когда «простой продукт имеет».

Может быть, завершится удушающая квазиконкуренция, устроенная бизнесу самой большой корпорацией страны – государством. У бизнеса появится возможность маневра на рынке труда. И – не вздрагивать от очередного учрежденного депутатами праздника.

Банки… Банки в 98-м пострадали более других. Равно как и их вкладчики. Но примерно тогда же волей-неволей прошел апгрейд банковской системы, и начался период десятилетнего роста. Причем – роста в разы, а не на проценты.

…Кто помнит 98-й, с которым сейчас так часто сравнивают ситуацию, должны помнить один важный момент: когда подсчитали потери и отслужили за их упокой, период растерянности прошел буквально за пару месяцев. Уже осенью 98-го бизнес, упавший с пятого этажа, перевернулся на лапы, встряхнулся и начал строить новые планы. И по всему экономическому ландшафту страны прошла некая волна обновления – больше психологического, чем финансового. А затем последовал рост.

Пора встряхнуться. Шанс есть. Не особо великий, но есть. Стакан наполовину полон.