Что скрыто в подземельях Пыскорского монастыря?

Текст: Марина Аронова

В селе Пыскор, в день памяти преподобного Трифона Вятского, в действующем храме Свято-Трифонова скита был престольный праздник. Именно на этой горе в 1570-х начался иноческий путь видного церковно-политического деятеля XVII века Трифона Вятского. Именно с его именем связано возрождение интереса к истории Пыскорского монастыря. Пролить свет на прошлое монастыря помогли бы серьёзные археологические изыскания.

Век назад археологи начали исследование подземелий Пыскорского монастыря. Но из-за мировой войны и последовавших революционных событий продолжить изучение древних ходов было не дано. В толще горы наверняка сохранились разветвлённые коридоры, ниши, хозяйственные хранилища, кельи-пещерки отшельников, усыпальницы чтимых монахов.

Все крупные монастыри в древности имели сложную подземную инфраструктуру. Почему бы и Пыскорскому ставро-пигиальному монастырю, одному из богатейших на Руси, служившему крепостью от набегов языческих племён, не иметь систему подземелий? По предположению учёных, история подземелий может уходить во времена катакомбной жизни первых христиан на северном Урале, последователей епископа Ионы, просветившего Пермь Великую во второй половине XV столетия, и отшельников.

Предлагаем вниманию наших читателей выдержки из документа вековой давности под названием «Пыскорский ход и археологические раскопки в селе Пыскор, Соликамского уезда». Его написал наш земляк Павел Степанович Богословский. Итак, читаем «Известия Пермского Епархиального Церковно-Археологического Общества», изданные в Перми в 1915 году.

А ГДЕ БОГАТЫЙ КЛАД?
«26 апреля сего 1915 года мальчики, играя на горе, заметили на южном склоне горы, обращённом к селению, ямку-провал, образовавшуюся вследствие стока дождевой воды и после прохода по этому месту коровы. Сообщили старшим. ... Постепенно определился вход в подземелье, куда тотчас же забрались смельчаки в надежде найти клад и поживиться им».

«Былые богатства Пыскорского монастыря породили разные легенды, которые снова освежились в памяти народа с открытием подземного хода. Самая обычная, самая ходячая молва — о богатом кладе, зарытом монахами...

...Вся гора, на которой существовал монастырь, изрыта провалами,... причём многие провалы имеют правильную четырёхугольную форму, есть провалы, напоминающие рвы правильной формы и направления... На самой горе щебень, сохранившийся от развалин, местами обнажён от покрывающей всю гору травы... И зарос бы этот щебень, если бы не тревожили его: каждый год вывозят сотни телег монастырского щебня для утрамбовки дорог».

ВО СНЕ И НАЯВУ
«В Пыскоре местные любители старины не раз копались на месте монастырских развалин. Искали клада, искали также могилу Аники Строганова, который, по преданию, умер около 1570 года и которому приписывается основание Пыскорского монастыря. Наиболее значительные раскапывания происходили 40 лет назад. I Местному жителю Хомутову во сне какой- то человек указал место на горе и велел рыть тут, искать клад. Хомутов приступил к раскопкам, была вырыта большая яма, причём была обнаружена стена и железная дверь.

Но лишь только дошли до стены, как будто бы появилась вода и не дала возможности продолжить работу. Причём старики припоминали, что местный священник отец Вениамин, присутствовавший при рытье ямы, сказал им, тогда ещё мальчикам: «Ну-ка вы, ребята, качайте воду, может, вам дастся», но так ничего «не далось», вода выступала с такой силой, что работу пришлось оставить. Рассказали о других попытках рыться в горе, но всегда будто бы выступала вода и работу приходилось бросать.

...В первые дни особенно много народа ходило смотреть на наши работы. А один старик всё говорил зрителям: – Молитесь, православные. Господь откроет вам свою милость, святых угодников. Молитесь!

Разные лица из местных жителей говорили нам о своём участии в открытии подземного хода, но больше всех говорили об одном мальчике. Сам этот мальчик на все вопросы и в разное время твердил нам одно и то же, а именно: когда образовался провал, и мальчиками были сделаны первые попытки раскопать ямку, он видел во сне какого-то старика, строгого монаха, который приказал разрыть яму, сказав, что это подземный ход. Сон этот приснился мальчику несколько раз. Тогда он рассказал его отцу и тот, переговорив с односельчанами, приступил к раскапыванию ямки, в результате чего и был, действительно, открыт подземный ход».

А ГДЕ СВЯТЫЕ МОЩИ?
«...Некоторые надеялись найти в горе святые мощи. ...Я уже отмечал, что вначале, при открытии хода, одна женщина принесла и поставила икону и затеплила свечку перед нею.

... Когда был открыт костяк, в народе прошёл слух, что мы отрыли святые мощи. Понятно, что народ «повалил». Раз пришла дряхлая 80-летняя старуха из села Ощепкова (за 15 верст), попросила позволения посмотреть на святые мощи, перекрестилась, посмотрела со вздохами: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!», покосилась на стоявшую ниже «еретическую» машину (старуха была единоверка), которой мы откачивали воду из подвала, прошли к рукаву, где выбегала грязная вода, перекрестилась, умылась и попила, хотя эта вода и не касалась костяка. И долго стояла и вздыхала старуха: «положила бы копеечку, да молебствия нетути».

И СТРАХ БОЖИЕЙ КАРЫ
«Однако, надо сказать, что помимо такого интереса к раскопкам и благожелательного отношения к нам со стороны населения, проявлялись временами со стороны некоторой части жителей и неприязненные чувства по отношению к нам. Так, появившуюся в селе в день нашего приезда в Пыскоре кукушку, кукование которой раздавалось целые дни, некоторые связывали с нашим приездом и говорили, что добра не будет от нас.

Потом также некоторые упорно говорили, что мы тревожим монастырские развалины (а возить щебень на утрамбовку дороги не считалось преступлением?), нарушаем покой почивающих монахов. А это, дескать, очень грешно, этим ещё больше можно прогневить Бога и т.п. Особенно усилились опасения этой части населения в последний день работ, в ночь на 12 июня, когда в Пыскоре разразилась страшная гроза (прошедшая по всей губернии) с шаровидной молнией.

Связав приезд наш в Пыскор с появлением в селе кукушки, часть населения и грозу приноровила к нашему приезду.

...Постановка же в конце работ креста на открытом каменном квадрате, где, как можно думать, был престол, – ещё больше укрепила отношение к нам большинства. Народ увидел, что мы совсем не намерены поколебать их веры и надругаться над почивающими монахами. (А где они почивают? В горе?..)»