Богатыри, не мы! Милиция

"Двадцатый год, двадцатый год... Пора надежд, пора невзгод.
Двадцатый год, двадцатый год... Крест-накрест прошлое клинком
перечеркнет".

Постепенно забываются события той эпохи. Время войн, интервенций, революций, голода и разрухи. Старая власть рухнула, новая только пыталась утвердиться. Ко всем прочим бедам, Прикамье захлестнул разгул преступности. Настали благодатные деньки для ленек пантелеевых, левок задовых и сонек золотых ручек. Городские кварталы, лесные дороги и степные вольницы Урала оседлали банды уголовников. Им была чужда всякая идеология: и "светлое будущее" красных, и "Боже царя храни" белых, и даже "мама-анархия" зеленых. Их позиция - "грабь, бери - сколько унесешь, не дают - убей, жри - от пуза, пей - вволю!"

НИЩАЯ МИЛИЦИЯ ПРОТИВ СЫТЫХ БАНДИТОВ
Прикамские просторы будто бы специально были созданы природой для того, чтобы многочисленные банды чувствовали себя вольготно. Непролазные чащи, таежная глушь, бездорожье помогали бандитам надежно укрыться от любой опасности. Под Юсьвой и Ордой, Суксуном и Ильинским, Кунгуром и Култаево орудовали разросшиеся словно на дрожжах шайки "михайловцев", "богдановцев", "карташевцев". Наводили страх на прикамцев отмороженные бандиты "Курай", "Санко Медвежонок", Распутин, Бородулин. Шайки совершали стремительные набеги на села и деревни, грабили все подчистую, насиловали и так же быстро смывались по своим "схронам", оставляя после себя сожженные избы и горы трупов. Что и говорить, смутное военное время оставило богатое криминальное наследие...

Долгое время банды оставались неуловимыми. Тогдашней милиции приходилось очень трудно. Ведь свою деятельность ей пришлось начинать, как говорится, с чистого листа. Малограмотных, неопытных, слабо представлявших специфику своей работы милиционеров никто не учил. Но полные энтузиазма стражи порядка старались как могли, учились сами, дорогой ценой платили за необходимый опыт, просто "горели" на работе, прикладывая порой сверхчеловеческие усилия. Мало того, что служба была опасная, так еще и голодали милиционеры, и тиф их косил, и ютились где придется, а уж о жаловании в стремительно обесценивавшихся первых советских дензнаках и говорить не стоит!

Нисколько не лучше обстояло дело и с вооружением: древние мосинские "трехлинейки" образца 1891 года, старенькие "наганишки" да по горстке патронов к ним. Малочисленные летучие отряды милиционеров гонялись за бандами по лесам и долам, смело вступали с ними в перестрелки. Кое-кого удавалось задержать: наиболее важных арестантов сразу конвоировали в Пермь, а с мелкой сошкой разбирались на месте. Обманутым или насильно согнанным в банды "лопухам" давали пару раз по сопелке и отправляли по домам, а взятых в бою, у которых руки были в крови - кончали без лишней канцелярщины. Но основная масса бандитов и, главное, костяки шаек чаще всего уходили от возмездия. Отсидятся где-нибудь в лесных буреломах или у верных людей, пропьют-проедят награбленное и снова выходят вершить свои черные делишки.

СУКСУНСКИЕ ОТМОРОЗКИ
Банда "суксунцев", к примеру, насчитывала до трехсот(!) активных стволов. Сплошь она состояла из уголовников и кулацких выползней, недовольных советской властью. Эти не боялись ничего: орудовали в глуши, где представителей власти, тем более - милиции, было раз, два и обчелся! Все подступы к району своих действий бандиты надежно перекрывали, так что о любой милицейской операции против себя знали загодя. Бесчинствовали практически открыто: грабили, убивали, насиловали. Жаловаться селянам было бесполезно да, наверное, и некому.

Местное население было настолько запугано, что милиционеры не могли получить каких-либо надежных свидетельских показаний против бандитов. У уголовников разговор со свидетелями был короток - пуля или веревка с петлей на ближайшей березе! Практиковали бандиты и такое: брали в деревне заложников, и если кто-то из жителей хоть ненароком что-нибудь взболтнет - заложников возвращали семьям. Правда, уже без голов! Деревни, которые пытались оказать малейшее неповиновение, могли запросто сжечь вместе с жителями. Поэтому граждане на просьбы милиционеров показать местонахождение банды или дать показания против ее участников чаще всего отвечали: "Вы сперва поймайте бандитов, а там - посмотрим..."

"Суксунцы" постоянно пополнялись рекрутами. На место убитых в стычках с милицией и частями ВЧК, отловленных сотрудниками прикамского уголовного розыска бандитов приходили другие: уголовники, бежавшие из мест лишения свободы, разорившиеся крестьяне и лавочники, пустившие по ветру состояние нэпманы, разные проходимцы и авантюристы. Почти триста душ разного сброда тяжело уживались друг с другом. Случались междоусобицы, блатные разборки, заканчивавшиеся поножовщиной и перестрелками. Особенно, в моменты дележа награбленного в окрестных селах добра.

Однако, сколько веревочке не виться... Растущий профессионализм работников милиции помноженный на исключительную отвагу позволил мало-помалу ликвидировать почти все уголовные банды, промышлявшие в Прикамье. Редели и ряды "суксунцев". Главари, попавшие в руки угро, не спешили каяться и "колоться" во всех своих страшных грехах: "На чем повязали - мое! А что не докажете - не возьму, хоть режьте! Подельники? Да вам, лягавым, ни в жись их не словить! Барахлишко? Ищите, граждане сыскари. Как там в Библии сказано: "Ищите и обрящете", ха-ха! Коли пофартит вам, то барахло да цацки сами вам в руки нырнут. Мне на том свете они вроде и не к чему. А если от "вышки" уйду, то добро мне и самому пригодится." Или откровенно издевались: "Хватит из меня жилы мотать, не виноват я! Лучше настоящих блатных ловите, что по воле ходят. А то ведь вечером на улицу не выйти - сколько шпаны в Перми развелось!"

КАК УКОРОТИЛИ "БОРОДУ"
И ловили, и дела до суда доводили... В Ординском районе "накрылся" известный рецидивист Санко Медвежонок. Опера ранили бандита в кровавой перестрелке, и тот, как зверь в берлоге, обложенный со все сторон в лесной избушке, умер от ран. В Ильинском районе в руки милиционеров попался самый жестокий бандюга того времени Бородулин. На счету бородулинских головорезов, сытых, пьяных, до зубов вооруженных, сотни загубленных жизней, десятки разграбленных прикамских деревень. Главарь - детина двухметрового роста, косая сажень в плечах, наводил ужас одним своим видом. Его именем матери пугали своих непослушных детишек! Для ликвидации бородулинцев сформировали специальный сводный отряд милиционеров, имевших боевой опыт. За неуловимой бандой гонялись по всей области больше двух месяцев, но хитрый Бородулин, не принимая боя, всегда ускользал невредимым.

Ту лесную деревушку недалеко от села Ильинское бандит облюбовал не случайно: неразоренная, расположена удобно, втихаря подобраться можно, а чуть "шухерок" - быстро скрыться в чаще. Беззащитных жителей бандиты согнали в амбар. Бородулин скомандовал своей пьяной орде: "Поджигай!" Потом начался шмон по пустым избам под душераздирающие крики горевших заживо людей. Озверевшие от злобы и жадности негодяи, кинувшись по хатам и сусекам за добычей, прозевали подход отряда. Поняв, что окружен, Бородулин с тремя телохранителями поптался было прорваться, но повюду нарывался на меткие выстрелы милиционеров. Не ушел никто... Когда по Прикамью пошли слухи о гибели "Бороды", люди верили и не верили. И лишь когда в помещении пермского суда выставили грубо сколоченный гроб с изрешеченным пулями телом бандита, сомнения отпали.

В 20-е годы прикамские милиционеры ликвидировали 19(!) только крупных бандформирований. Достижения того периода были обусловлены слаженной работой всех милицейских служб и, особенно, сотрудников уголовного розыска, возглавляемого В.П.Войнарским и А.И.Куликовым. Прикамье медленно, но верно очищалось от преступного элемента. Эх, богатыри не мы...

Текст: Максим Шардаков
Использованы фотографии Пермского краеведческого музея