Мы все – кавказцы! Сорок лет назад

В спорах лидера чешского «социализма с человеческим лицом» Александра Дубчека и советского генсека Леонида Брежнева, безусловно, прав был последний. Дубчек считал, что в политической свободе ничего страшного нет, все останется как было, только жить людям будет лучше и веселее. Леонид Ильич предостерегал, что это разрушает основы. Чистая правда! Почему, собственно, не удалась косыгинская реформа? Она уперлась в потолок социалистического типа хозяйства: чтобы получить результат, нужно было переходить к капитализму и частной собственности. Но на то были политические ограничения. Почему могли оправдать себя чехословацкие экономические реформы? Потому что им постепенно стала соответствовать политическая система. Но именно перемен в политической системе и не могли допустить советские старшие братья.

ОРУЖИЕ СТУДЕНЧЕСТВА
Если в российской политической традиции рабочий класс, скрежеща зубами, обливаясь потом и надрываясь, вырывал из земли нешуточных размеров булыжники, французская молодежь швырялась мелкими европейскими камнями с почти балетной грацией. Это у них, сумрачных русских рабочих, булыжник — грубое, неотесанное, как резец неандертальца, оружие. А у наполненного адреналином и тестостероном французского студенчества — «Под булыжниками — пляж!» Революция-68 — это было красиво. 1968-й — это было искусство. Плакаты и слоганы вошли в историю. Аллегорическая легкость обнаруживалась во всем. Стоило объявить Кон-Бендита персоной нонграта во Франции, как тут же было придумано: «Мы все — немецкие евреи!» Даром, что ли, сын знакового французского философа Андре Глюксманна Рафаэль Глюксманн в интервью The New Times говорит об актуальности аналогичного лозунга для сегодняшней Москвы: «Мы все — кавказцы!» Что уж говорить о главных слоганах: «Запрещено запрещать!» и «Будьте реалистами, требуйте невозможного!»

Революция прошла, шатры политического цирка свернули, а искусство и ощущение легкости метателя камней на бульваре Сен-Мишель или улице Гей-Люссака остались. Возможно, еще и поэтому нынешние французы, которые испытывают аллергию к переменам, так хорошо, с долей романтической ностальгии, относятся к событиям сорокалетней давности. Им кажется, что в Мае выражен французский дух — невыносимая легкость и сексуальность бытия. Для опрошенных сегодня французов это — самое главное: 80 процентов респондентов отмечают определяющее влияние — позитивное! — Мая-68 на отношения мужчины и женщины, 72 процента — на сексуальность, 60 процентов — на отношения родителей и детей и нравы. Революция сознания была еще и революцией нравов.

Студенческой власти не получилось. Потому что это абсурд — студенчество может быть только в оппозиции. А вот студенческая революция удалась. «Мир чистогана» благополучно перешел от индустриальной стадии к постиндустриальной в результате почти бескровной революции-1968. Маркс был снова посрамлен. Май-68, возможно, и не объяснил мир — кроме языка плакатов и слоганов у него не было иных средств выражения, но уж совершенно точно его изменил. И даже спустя 40 лет надо очень внимательно изучать его уроки. И главный из них изложен в афоризме генерала де Голля — не хуже уличного творчества: «Реформам — да, карнавалу — нет!»

ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ
8 января 1968-го — стычка Даниэля Кон-Бендита с министром молодежи и спорта Франсуа Миссоффом
22 марта — создание студенческого «Движения 22 марта»
2 мая — «День антиимпериализма» в кампусе Нантерра. Ректор Граппен принимает решение о закрытии университета
3 мая — митинг во дворе Сорбонны. Ректор Рош призывает на помощь полицию, столкновения на бульваре Сен-Мишель
5 мая — несколько студентов оказываются за решеткой
6 мая — манифестация в поддержку арестованных студентов, новые столкновения в Латинском квартале

10–11 мая — первая «ночь баррикад»
13 мая — Сорбонна снова открывается по указанию премьера Жоржа Помпиду и оккупируется. Манифестация левых партий и профсоюзов в Париже
14 мая — захват рабочими завода «Зюд-Авиасьон»
15 мая — захват театра Одеон
17 мая — забастовка работников радио и телевидения
18 мая — де Голль возвращается из Румынии и требует прекращения «карнавала»
19 мая — прерывается кинофестиваль в Каннах

21 мая — общенациональная забастовка, в которой участвуют от 7 до 10 миллионов человек, страна парализована
23 мая — Кон-Бендиту, уехавшему в Германию, запрещен въезд во Францию
24 мая — де Голль объявляет референдум по вопросам децентрализации и политического участия
27 мая — рабочие «РеноБийянкур» объявляют о продолжении забастовки
29 мая — де Голль исчезает; он отправляется в БаденБаден на консультации с генералом Массю. Коммунисты требуют формирования «народного правительства»

30 мая — возвращение де Голля, который объявляет о роспуске Национальной ассамблеи. Гигантская манифестация в поддержку де Голля на Елисейских Полях
10 июня — начало предвыборной кампании
23–30 июня — победа голлистов на парламентских выборах

Текст: Андрей Колесников, NewTimes.ru
Илл. из архива