Поезд шёл в белую ночь

Поезд шел в белую ночь, шел от Перми на север. Светлые блики на темной бегущей воде, черные пики елей, и в бледном небе — луна, полная, без света. Плыли, белея, стволы берез, и крутые пригорки, и высокие травы над сонными озерцами...

Мы приближались к Березникам.

Город выходил к Каме частоколом заводских труб, а за рекой лежало Усолье, темнел силуэт собора, синели леса. Еще не так давно они росли и здесь, на плоском левом берегу, где раскинулись Березники. Город родился полвека назад и своим появлением был обязан геологам.

В первый же день приезда в Березники в кабинете главного геолога объединения Уралкалий я увидела карту рудников. Подземные выработки тянулись на десятки километров: здесь были длинные проспекты и короткие переулки, большие и малые кварталы, тупики и площади, от которых во все стороны разбегались улицы. И над этим подземным городом, на поверхности, стоял другой город; они были связаны между собой настолько сильно, что, перестань существовать один, заглох бы и второй...

Зеленые магистрали Березников, прямые, как мосты, застроенные трех-четырех-пятиэтажными домами, носят названия, напоминающие о недавней истории города, — Пятилетки, Свободы, Химиков; среди них не кажется неожиданностью и улица. Преображенского. Вспоминаю фотографию, виденную в музее: интеллигентное лицо, седая бородка, умный взгляд за старомодными круглыми очками в металлической оправе. Под портретом слова: «П. И. Преображенский, геолог, чье имя навсегда связано с открытием Верхнекамского месторождения калийных и магниевых солей».

В разговоре с главным геологом Уралкалия Борисом Михайловичем Голубевым я не могла не спросить о Преображенском, хотя понимала, что главный геолог слишком молод, чтобы помнить его. Голубев показал работу своего учителя и друга, известного исследователя Андрея Алексеевича Иванова, изданную недавно Академией наук СССР. На брошюре надпись: «В Березниковский краеведческий музей от автора». С интересом читаю этот краткий очерк о жизни и работе Павла Ивановича Преображенского, которого автор хорошо знал, и постепенно передо мной вырисовывается фигура большого ученого, неутомимого путешественника, прошедшего с маршрутными исследованиями и геологическими съемками обширные области Казахстана, Ленского бассейна, Забайкалья, Прибайкалья и Восточного Саяна. В 20-х годах, когда Преображенскому было уже под пятьдесят, его приковало к себе Западное Приуралье.

В 1924 году по поручению Уральского отделения Геологического комитета Преображенский работал с архивами уральских солеваренных заводов. (Как известно, Прикамье издавна славилось как центр солеварения. Отсюда и местные названия: Соликамск, его именовали в прошлом Соль Камская; Усолье, Сысолка и т. п. Соль-пермянка уходила обозами и баржами во многие города России.) Тогда-то ученый и столкнулся с проблемой освоения соляных богатств страны и поисков ценного минерального сырья — калийных солей.

Но как проводить разведочные работы, где взять буровой станок и оборудование к нему? Преображенскому и другим геологам пришлось затратить немало сил, чтобы вывезти буровой станок «Деви-Каликс»... из Сибири, с Центрального золотого прииска, вывезти по последнему санному пути, через тайгу, к железной дороге. Из Ленинграда доставили локомобиль, из Пятигорска буровое оборудование. Железной дороги до Соликамска тогда не было, и все грузы везли на лошадях по старинному Чердынскому тракту, а летом — по Каме...

Наконец на берегу реки Усолки начато было бурение первой скважины, и через несколько месяцев на глубине чуть более девяноста метров она вошла в толщу калийных солей. Преображенский писал: «Начальной датой возникновения советской калийной промышленности следует считать 5 октября 1925 года, день, когда из скважины № 1, около Соликамска, были извлечены первые 60 сантиметров колонки, состоящей из сильвинита».

В конце 1925 года Высший Совет Народного Хозяйства отпустил на разведку месторождения сумму, неизмеримо большую, чем прежде. Однако Преображенскому пришлось еще «повоевать» с немецкими специалистами (Германия до первой мировой войны была фактически монопольным поставщиком калийных солей на мировом рынке), которые не хотели признавать, что найденное месторождение простирается на многие километры.

В давней повести Константина Паустовского «Великан на Каме» есть короткая история о том, «как Преображенскому надоело открывать здешние богатства». Рассказывает ее химик, случайный попутчик писателя, в вагоне поезда:
«— Вы спрашиваете, как могло Преображенскому надоесть это дело? Очень просто. Надо было выяснить площадь залегания калия. Преображенский пошел к югу, начал закладывать скважины через каждые 5 километров — пласт становился чем дальше, тем толще. Тогда Преображенский решил рыть скважины через 10 километров — все то же! А время, и немалое время, идет. Преображенский делает скачок в 25 километров до Березников — пласт еще богаче.
— Как вы думаете, — химик засмеялся, — есть от чего прийти в отчаяние? Преображенскому надоело рыть землю каждые 25 километров. Он рванулся на 50 километров к югу, к Чусовским Городкам... и наскочил на знаменитую уральскую нефть».