Талантливого человека, которого не интересуют деньги...

Здесь, увы, приходится делать поправку на березниковские реалии. Как мы уже неоднократно отмечали, березниковское информационное пространство уже несколько лет является полем политической борьбы и эта беспрестанная война наложила свой отпечаток на все медиа, волей-неволей оказавшиеся на этом поле. Даже «Иную газету» приходится признать одним из участников этой войны, просто потому, что энная, всем известная структура, полагает враждебными ЛЮБЫЕ статьи и заметки, «свободные от политического, коммерческого или некоммерческого давления». Можно сказать даже так: враждебными считаются любые статьи и заметки, находящиеся вне контроля этой, всем в березниковском медиа-сообществе известной, структуры.

Это легко объясняется и выглядит очень смешно. Объясняется это тем, что энная, всем в Березниках известная, структура, во-первых, ощущает себя оккупантами, завоевателями и ведёт в Березниках войну за власть. За тотальный контроль над городом, и не только над финансовыми потоками городского бюджета, или политическими решениями местного самоуправления, но и над чувствами и мыслями березниковцев. Вести войну без врага невозможно, поэтому всё, что находится вне сферы контроля, то враждебно.

Причём с установлением нынешнего режима местного управления (именуемого также «режим БХ» - от названия «местного общественного движения «Березниковский характер») война не прекратилась. Вроде бы победа, с кем больше воевать-то? Ан нет! Появился самый страшный и самый непобедимый враг – придуманный. Очень любопытно будет историкам будущего читать архивы PR-службы известной компании, особенно в части перечня злоумышлений и злонамерений против калийной политики тех или иных березниковцев, включая, разумеется, и «Иную газету». Причём, задолго до того, как появилась сама «Иная газета» как фактор информационного поля Березников.

Вообще, в отношении ИнГи к известной корпорации дело было так: сперва ИнГу (и её родителя – Андрея Лучникова. Родителя немножко, на полтора года, пораньше) включили в реестр злоумышленников и злопыхателей и начали воевать всеми доступными способами, а затем уж ИнГа (и её родитель Андрей Лучников) пришли к выводу, что «всё равно нас, по каким-то там своим причинам, записали в смертельные враги, мнение о нас не изменится, хоть бы мы и на задних лапках плясать начали и распевать хором «Боже, храни «Уралкалий», так какого чёрта нам об этом вопросе заморачиваться?». Ну, придумали, что ИнГа – враг всего мирового уралкалийства, что ж нам теперь, извиняться за тараканов у них в головах? «Они там у себя» придумали это, повторим, задолго до того, как ИнГа перестала обращать внимание на отношение известной корпорации.

ИнГа в данном случае – лишь пример (скоро березниковским пользователям Интернет представится возможность ознакомиться с этой историей более подробно), в целом же, этот пример лишь иллюстрирует характер войны, которую известная структура ведёт в Березниках. Нет врага – придумаем. Тактика довольно глупа, поскольку поднять меч на врага и не победить – только опозориться. А придуманного врага и вовсе невозможно победить. ИнГа, например, не сражается с «Уралкалием», «режимом БХ» или PR-службой, не ставит каких-либо задач по захвату высоток или зданий, или установлению флага над рейхстагом, а соответственно, не может и потерпеть неудачи или поражения в этой войне.

Однако психологическое состояние войны – это лишь «во-первых». Во-вторых, неконтролируемая пресса оказывается этому режиму враждебной автоматически, по самому характеру нашего журналистского бизнеса. Потому что задача журналистики как бизнеса – продать информацию максимально широкой аудитории, а хорошо продаётся информация, затрагивающая проблемы и интересы людей. А эти проблемы – суть порождение этого же самого, установившегося в Березниках, режима. Проще говоря: критиковать или даже просто ругать – это выгодно. А в условиях тотального славословия в адрес БХ и т.п. это чертовски выгодно.

Словом, упомянутая структура – неважно, по каким причинам, недомыслию или недопрофессионализму, или просто чего-то недо… - соскочила с колеи нормального информационного обмена с обществом, начала, грубо говоря, лгать или, как минимум, недоговаривать, чем сделала выгодной правду и откровенность, даже просто – иное (может быть даже, не столь близкое к истине, но просто иное). Поэтому, разумеется, любая неконтролируемая газета, статья или заметка оказывается враждебной, она идёт по другой колее. А значит не в рамках «правильной» информационной политики кампании. А значит – в другую сторону. А значит враждебна. А значит, упомянутая структура с ней борется. А значит, всё, что неконтролируемое – враг. По нему ведётся огонь и тут уже, хочешь – не хочешь становишься участником. В том числе политической борьбы.

Это, кстати, выглядит очень смешно, если вспомнить, как в эпоху калийного романтизма и упоения большими деньгами калийные пиарщики с небрежной наивностью бросали: «да пишите, что хотите, только не за наши деньги и не в наших газетах». Мы, паа-а-ни-машь, пупы, без наших денег ничего не возможно! Смешно вспоминать и смешно сейчас наблюдать лихорадочные попытки заткнуть ту или иную дырку в построенной вокруг Березников информационной плотине. Рассол, как известно, дырку найдёт.

Но, как бы то ни было, информационное пространство Березников сейчас охвачено политической борьбой и, так или иначе, все участники рынка участвуют и в этой войне. Именно поэтому трудно говорить об этике, которая построена на том, что «всякая статья и заметка в газете попали туда по соображениям, свободным от любого политического, коммерческого или некоммерческого давления. Они напечатаны не из-за обмена услугами или деньгами – они были написаны и отредактированы в духе независимого исследования, и выбраны для публикации исходя только из их достоинств, фактических или кажущихся». Ни одна статья или заметка, репортаж или передача в Березниках не свободна сейчас от «политического, коммерческого или некоммерческого давления» со стороны известной компании. Просто потому, что оно давит на всех, и любая статья или заметка, сделанные не под этим давлением, оказывается или (и) воспринимается как ответное давление. Или как ответ на давление. Увы.