Вот пуля просвистела и ага…

Для сегодняшнего занятия планировалась другая тема. О блогосфере, блогерах и профессиональной журналистике, аспектах их взаимоотношений, соотношении и, наконец, о вечном для таких тем вопросе: кто кого убьёт и кто кого вытеснит. Однако информационные просторы Родины чудесной пронзило сообщение, мимо которого мы, разумеется, никак не могли пройти или оставить его на потом. В Норильске пропали два журналиста. Главный редактор газеты «Правда Норильска» и его заместитель. Итак.

«В Норильске пропали главный редактор газеты "Правда Норильска" Дмитрий Белов и его заместитель Артём Орлов. Об этом сообщает "Эхо Москвы" со ссылкой на коллег исчезнувших журналистов. Заявление о пропаже Белова и Орлова за подписью руководителя фонда "Город без наркотиков" Евгения Ройзмана, председателя НАК Кирилла Кабанова, и президента "Фонда имени Артема Боровика" Генриха Боровика и других появилось в блогах 21 января.

«По имеющимся данным, несколько человек, представившихся сотрудниками правоохранительных органов, увезли журналистов в неизвестном направлении в минувший четверг, 20 января. РИА Новости уточняет, что Белова и Орлова увели прямо из здания редакции.

Со слов коллег Белова и Орлова, главред "Правды Норильска" успел отправить одному из своих знакомых текстовое сообщение. В нем Белов написал, что его вместе с коллегой везут в Екатеринбург.

В SMS журналиста говорилось, что его с коллегой задержали красноярские оперативники, выполняющие некий "заказ". Также Белов успел сообщить, что у него с Орловым уже якобы успели обнаружить "пакетики с белым порошком". После этого журналист на связь больше не выходил.

Накануне исчезновения в "Правде Норильска" был опубликован материал, посвященный борьбе с наркоторговлей и общей ситуации с наркоманией в Норильске. Статья была подготовлена совместно с НАК и фондом "Город без наркотиков".

После прочтения любого текста у всякого мыслящего человека возникают некие мысли. Наверняка, они у каждого свои, поскольку все люди подобны, но не одинаковы. И принимайте это обстоятельство во внимание, когда пишете свои статьи, а особенно, когда сталкиваетесь с реакцией на них (впрочем, о правильном отношении к реакции читателей на журналистские материалы прелестно написал коллега Ян Арт – см. здесь)

Наверняка, свои, особенные мысли возникли и у каждого, прочитавшего информацию об исчезновении норильских журналистов. У меня тоже.

Нет, не в плане очередных обобщений о состоянии умов, общества и государства, беспределе «правоохранительных» органов, опасности журналистской профессии и т.д. Не знаю как Вам, уважаемый читатель, а мне кажется, что все обобщения уже сделаны. И повторяться не имеет смысла. Мне подумалось о другом.

Во-первых, во время моих поездок на Кавказ о подобных случаях похищений людей сотрудниками правоохранительных органов (или людьми, которые представились таковыми сотрудниками) мне приходилось слышать часто. Нередко, в Дагестане, но особенно, в Ингушетии, где это, прямо скажем, общенациональная проблема. Поэтому мне легко поверилось, что и в Норильске произошло то же скамое. «Здесь же не Ингушетия»? Ха, кто вам сказал? Если где-то в стране силовые структуры применяют такого рода методы, то нисколько не будет удивительно, если успешный опыт будет распространён и в другие регионы. Пока, может быть, не так широко и не массово, как в Ингушетии, но это дело времени.

Да и «широта» и «массовость» - это всего лишь вопрос наличия или отсутствия информационного потока о подобных случаях. «Правоохранительные» органы, следует заметить, в таких случаях всегда стараются избежать огласки. Потому что цель такого рода мероприятий – не массовое запугивание, которое невесть чем может обернуться, а устрашение конкретного человека или конкретной группы людей. Поэтому при сообщении о похищении норильских журналистов у меня возникло ощущение, что опять рядом просвистела пуля. Рядом и как с журналистом, и как с рядовым гражданином Российской Федерации, который в некоторой степени интересуется общественно-политической жизнью и иногда в ней участвует.

Вторая мысль появилась в свете непрекращающихся, а в последние месяцы оживившимся дискуссиям на Березниковском Форуме о недостатке, точнее даже – отсутствии «независимой прессы», «честных журналистов» и т.д. Дискутировался, среди прочего, и такой момент.

На некоем предприятии работягам платят маленькую зарплату. Приходит честный журналист, собирает материал, пишет статью. Причём сами работяги, хотя и жалуются, но даже имён своих называть боятся, писем никаких подписывать не хотят, а уж бастовать – упаси Боже! Их же могут наругать начальники, а может быть, даже уволят, а чем в таком случае тот работяга будет семью кормить (как будто журналисту семью кормить не надо). В общем, написал журналист статью. Хорошую, громкую, скандальную, разоблачительную. И… огрёб журналист по самое немогу от владельцев и начальников того предприятия. Потому что, как минимум, изложенным в статье фактам требуется подтверждение, нужны свидетели, а если их нет, то журналиста можно привлечь за оскорбление чести и достоинства, а можно и за клевету. И на сторону оскорблённых наш суд не становится только в том случае, если оскорбление и ложь в прессе санкционированы властями же (проверено на себе). В других случаях всегда виноват журналист (например, см. здесь). Словом, в результате на предприятии всё осталось по старому (т.е. работягам лучше не стало), плюс ещё и журналист пострадал.

Возражение на этот, приведённый Вашим корреспондентом пример, выглядело так: «Написал врач письмо. Проблемку в больнице оперативно подчистили. Так частенько бывает (Иван Хренов - ярчайший пример!). Врач огрёб по самые немогу от владельцев завода, ... тьфу от руководителей здравоохранения. При этом - ещё и коллег, кто помогал собирать инфу, не сдал, а значит пошёл по статье за клевету, подрыв репутации и т.п. И? Результат: в больнице всё осталось по-старому + журналист,...тьфу, да что это я, врач огрёб по самое немогу..

Ваш корреспондент, в свою очередь, возразил, в том смысле, что всё-таки это работяги прежде всего заинтересованы в улучшении своего положения и условий труда (ну, или врачи в улучшении системы здравоохранения), а журналист в этом вопросе – человек посторонний и, прямо скажем, подсобный. Но норильское происшествие дополнило сейчас возможную аргументацию: журналист рискует гораздо больше. И этому есть причины.

Когда, скажем, работяги конфликтуют с начальством, это конфликт трудовой, локальный, внутренний или, если угодно, внутрикорпоративный. И методы в этих конфликтах применяются внутрикорпоративные, локальные. А частных тюрем для нерадивых работников и частных силовых структур для подавления смутьянов у корпораций в нашей стране пока нет. То есть, есть, наверное, но у бандитских образований, в которых все – бандиты и, соответственно, по-бандитски бандит с бандитом разбираются. Журналист, втягивающийся в такой конфликт, делает проблему общественной. И давить на него «внутрикорпоративными методами» невозможно. Уже поэтому против журналиста начинают действовать более широкими методами, с использованием государственной силы. Таково оно, наше нынешнее государство. А у государства есть и силовые структуры, и тюрьмы и много ещё чего. То есть, удар больнее.

И вторая причина – журналист, как правило, оказывается втянутым не в один локальный конфликт, а во множество их. Специфика нашего ремесла такова – не пишем мы об одной только конкретной больнице или конкретном заводике, журналисты пишут обо всём. Об этом заводике, о той школе, о той поликлинике, об этом депутате... То есть, число потенциальных недругов у журналиста многажды больше, чем у упомянутого в качестве примера врача-смутьяна. Врач-то или, скажем, работяга только с собственным начальником сражается, а журналист со многими. При этом, если тот же врач или тот же работяга может рассчитывать на поддержку честного журналиста, то журналист всякий раз оказывается один. Поскольку даже те, за кого он сражается, просто боятся и не хотят конфликтовать, а хотят, чтобы тот честный журналист всё за них сделал и всех сам разоблачил. И даже в том случае, если те, кого журналист защищает, готовы будут его поддержать в случае неприятностей (а такое бывает очень и очень редко, знаю по опыту), то это будет единичный случай. В одной конкретной ситуации. А в следующей? А потом? А когда снова? У честного журналиста много потенциальных недругов.

То есть вероятность ударов по журналисту гораздо выше, чем у любого правдоруба или правдолюбии, или просто смутьяна, пытающегося решить локальную проблему на своём рабочем месте, своём предприятии, в своей больнице или школе. И, повторю, удар по журналисту будет гораздо сильнее.

А соответственно, никто не имеет права или, скажем так, морального права требовать от журналиста быть «честным», писать «независимые расследования», быть «независимой прессой». Даже отвлекаясь от многозначности терминов «честный» и «независимый» (у всякого своя правда), в принципе – никто не имеет такого морального права. Кроме, разумеется, самого журналиста. Который один лишь может требовать этого от самого себя. И если Вы, уважаемый читатель, собираетесь заниматься нашим ремеслом, то примите это во внимание. Всякий раз и каждый раз решать только Вам. А решать придётся, уверяю. Если Вы собираетесь стать или быть хорошим журналистом. Потому что хороший журналист не пишет о бабочках и припевочках, он пишет о конфликтах.

Ситуация с норильскими журналистами, к счастью, разрешилась. Ну, почти благополучно. В смысле, без жертв.

«Главред газеты «Правда Норильска» Дмитрий Белов и его заместитель Артем Орлов, пропавшие в четверг в Норильске после того, как неизвестные, представившись сотрудниками правоохранительных органов, увезли их из здания редакции, нашлись в ночь на воскресенье в Красноярске.

Как рассказал РИА Новости шеф-редактор сайта Бюро журналистских расследований Андрей Калитин, журналисты были отпущены в Красноярске. «Их не было почти сутки. У них отобрали телефоны, sim-карты, деньги. Сейчас мы пытаемся доставить их из Красноярска в Москву, потому что им опасно возвращаться в Норильск»,— сказал собеседник агентства.

Между тем, руководитель пресс-службы ГУВД по Красноярскому краю Ирина Мужецкая сообщила, что милиция проводит проверку по данному инциденту. «Никаких заявлений об исчезновении журналистов в УВД Норильска не поступало. Органы внутренних дел данных журналистов не задерживали»,— отметила Мужецкая».

Лично я думаю, что здесь сработал редко действующий (хотя такой эффективный!) механизм журналистской солидарности. Плюс, разумеется, блогосфера. Похитители испугались. Но вскоре, полагаю, можно будет ждать ответной волны: почти наверняка будет запущена мысль, что журналисты сами себя высекли… пардон, сами себя похитили, съездили погулять в Красноярске на полученные за заказные статьи баблосы, а когда протрезвели, решили пропиариться. И эту, встречную волну тоже будут гнать люди, называющие себя журналистами.