История репрессий в стране чудес

Текст: Иван Козлов

В Перми создается новый музей политических репрессий. Так сообщили недавно в местных новостях. Новость как новость, если не знать, что на самом деле музей уничтожается, а не создается. Российская политическая и медийная реальность все чаще напоминает сказку про Алису в Зазеркалье. Иногда это даже забавно, но чаще – нет.

Вряд ли есть смысл пересказывать историю, в которую попал музей «Пермь-36». Если совсем коротко – уникальный музей истории политических репрессий, который десятилетиями создавали профессионалы, оказался не нужен региональной власти, после чего у музея начались неприятности.

На словах руководители края, включая пермского губернатора Виктора Басаргина, не раз обещали оберегать и поддерживать «Пермь-36», но, как это принято в зазеркальной реальности, происходило все ровно наоборот. В результате на месте живой и активной организации возникло госучреждение, подконтрольное сомнительным управленцам и имеющее туманные перспективы. Вот это и выдавалось за «создание нового музея» в Пермском крае.

За последние месяцы сразу несколько местных и федеральных журналистов обратились ко мне с просьбой прокомментировать ситуацию вокруг «Перми-36». Понятия не имею, почему ко мне. Возможно, дело в том, что истории музея «Пермь-36» и музея современного искусства PERMM, который я представляю, оказались во многом схожими: новой региональной власти две необычные институции стали неудобны. Судьбу музея PERMM, которому недавно пришлось переехать в заурядное офисное здание с Речного вокзала, тоже не назовешь завидной, но его по крайней мере не распиливают по частям, грех жаловаться.

Как бы то ни было, журналисты звонили и, среди прочего, неизменно спрашивали: а кто заметит уничтожение музея? А нужен ли этот музей горожанам? Звонившие были доброжелательными людьми – они, очевидно, рассчитывали услышать уверенный утвердительный ответ. Но вместо этого я смущался. Я всегда смущаюсь, когда в разговоре приходится оперировать большими числами.

Пытаться говорить за весь город вообще странно, а в данном случае эти попытки еще и не увенчались бы ничем хорошим.

Ну правда, давайте будем честными. Граждане как относились с подозрением к либералам и общественникам, так и относятся. Некоторых, как, например, Сергея Ковалева, и вовсе адски ненавидят не пойми за что. В общем, рассчитывать на поддержку ширнармасс музею в этой истории не стоило и ждать народных сходов в свою поддержку не следовало.

Тем не менее ответ на этот вопрос есть. Музей «Пермь-36» находится довольно далеко от города, до него даже автобусы не ходят. Так что обеспечить посещаемость и интерес к себе музей мог, только ведя проектную деятельность. И он вел ее с невероятной активностью – на его счету была организация большого форума «Пилорама», Астафьевских чтений, летней школы для учителей, большого количества выставок, в том числе передвижных, открытых уроков и экскурсий.

Число людей, которых изменил и сформировал музей «Пермь-36», гораздо больше числа тех, кто когда-либо в нем бывал. Именно поэтому трудно однозначно ответить, насколько пермякам нужен этот музей. Но это число, я уверен, больше, чем принято думать.

Но важно не только это – удар по музею ГУЛАГа стал ударом по репутации края. Особенно заметно это стало после пресс-конференции, которую собрали местные власти. Правда, не знаю, можно ли сказать «собрали» про пресс-конференцию, состоящую из одного человека. На ней не было ни министра культуры края Игоря Гладнева, ни его ставленницы Натальи Семаковой, которая недавно возглавила «Пермь-36», заменив прежнюю дирекцию. А Семакову всем особенно хотелось увидеть.

На посту нового начальника «Перми-36» эта женщина успела многое. Именно при ней в музее начали распиливать экспонаты на куски – так «Пермь-36» едва не лишился железных ворот, через которые в свое время в лагерь въезжали автозаки и которые при новом директоре приняли за металлолом. Но к журналистам она не вышла. На пресс-конференции отдувался за всех Сергей Маленко, директор департамента гражданских программ администрации губернатора. На всю страну он прославился единственно тем, что год назад во время «Прямой линии» задал Путину вопрос: когда, наконец, посадят Чубайса?

Встреча со СМИ была выдержана в похожем ключе. И до нее Пермский край нес серьезные репутационные потери, выражавшиеся во множестве негативных публикаций. Знакомая местная журналистка даже привела на фейсбуке рассказ своего сына, которого чехи в Праге спросили, откуда он родом, и, получив ответ, отреагировали фразой «А, это где музей ГУЛАГа уничтожают». После пресс-конференции стало еще хуже, потому что Сергей Маленко, отвечая на вопрос о судьбе гражданского форума «Пилорама», который в предыдущие годы исправно финансировался из бюджета, честно заявил: «Государство не может финансировать мероприятия, представляющие площадку лицам, выступающим за организацию массовых беспорядков и протестных действий». На вопрос, откуда такая уверенность в присутствии на «Пилораме» нежелательных лиц, Маленко ответить не смог.

Репутация региона как здоровье – ее не замечаешь, пока все в порядке, но она сразу дает о себе знать, когда портится.

И она испортилась. Это отлично видно по десяткам публикаций, вышедших на страницах местных, федеральных и мировых газет за последние месяцы.

И даже есть надежда, что эти публикации не пройдут бесследно. Уж очень не ко времени местные власти – от губернатора до министра культуры – вляпались в эту некрасивую историю. Видимо, улавливали-улавливали эманации из Кремля, да неточно уловили. Недавно Владимир Путин встретился с председателем Совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаилом Федотовым и во время встречи выразил недовольство происходящим в Перми, высказавшись за то, чтобы музей продолжил работу в старом формате.

На той же встрече шла речь о том, что в Москве создадут центр памяти жертв сталинских репрессий, который будет базироваться на площадке Музея истории ГУЛАГа. По словам Михаила Федотова, через год музей получит новое здание «с великолепными экспозициями и современными технологиями».

В общем, пока московский Музей ГУЛАГа ждет современные технологии, пермский пытаются пилить на металлолом.

Пермскому губернатору вообще не очень везет плыть в фарватере федеральной власти. Один мой товарищ недавно обратил внимание на статью «Виктор Басаргин» в википедии. Статья эта замечательна хотя бы тем, что львиная доля проектов, которые в ней поставлены губернатору в заслугу, на деле или провалены, или реализованы совсем не так, как оно там описано. Ну, зазеркалье, что с него взять.

Как говорил один персонаж из «Алисы», «если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак. Такова логика вещей».

В перечне полумифических заслуг читатель в какой-то момент видит следующее: «Решение заморозить на 20 лет так и не начавшееся строительство пермского метрополитена». История «пермского метрополитена» сама по себе забавна и относится скорее к разряду городских легенд. Но тут дело в другом. Какой-то большой стиль чувствуется в этой формулировке из википедии. Решение не делать в ближайшее время того, что никто и так не собирался делать, – вот это, пожалуй, действительно удается сегодняшней региональной власти. С реально важными и значимыми проектами все не так однозначно.