Мечты адмирала похоронило Прикамье

Ранним февральским утром 1920 года чекист Чудновский перешагнул через порог камеры. Навстречу ему с заиндевелых нар рывком поднялся высокого роста узник в ладной генеральской шинели английского сукна. Чудновский вынул из кармана лист бумаги и при свете керосиновых фонарей принялся зачитывать постановление ревкома. Слова выговаривал зло, отрывисто, с вызовом, будто от кого-то отругивался. Выслушав приговор, узник только спросил: "Значит, суда не будет?" Чекист лишь нетерпеливо пожал плечами, уступая ему дорогу наружу - так они и проследовали друг за другом в окружении молчаливого конвоя до самого берега Ангары. "Стой! - надсадно выкрикнул команду Чудновский. - Конвою развернуться в каре! - И уже пристраиваясь в затылок обреченному: - Если у Вас есть платок, адмирал, то Вам завяжут глаза". "Платок у меня, разумеется, есть, - адмирал откровенно издевался над своим палачом, намеренно подчеркивая это самое "разумеется". - Но завязывать мне глаза не обязательно." Чудновский впервые за все это время прямо взглянул адмиралу в лицо, и тот увидел, что торжество над поверженным врагом не принесло победителю ни радости, ни облегчения. "На изготовку! - коротко выплеснулось из темноты. - Пли!"

Так винтовочный залп оборвал жизнь "верховного правителя" России, адмирала Александра Васильевича Колчака - одной из сложнейших фигур отечественной истории.

ФЛОТОВОДЕЦ, УЧЕНЫЙ, ПУТЕШЕСТВЕННИК
Александр Васильевич Колчак родился в 1874 году в семье потомственных военных. Получив хорошее домашнее образование, а затем, закончив три класса гимназии, он поступил в Морской кадетский корпус. Морскую службу Колчак начал на броненосце "Рюрик", современники писали о нем: "Это был необычайно способный и талантливый офицер, он обладал редкой памятью, прекрасно владел тремя европейскими языками, хорошо знал лоции всех морей и историю почти всех флотов и морских сражений". Однако Колчак был не только военным моряком, но и выдающимся ученым-океанографом. С 1900 по 1903 год он принимал участие в экспедиции барона Толля по Северному Ледовитому океану в качестве гидролога-магнитолога.

Эта экспедиция, проходившая в чрезвычайно тяжелых условиях, имела огромное научное значение. По ее результатам Колчак был награжден первым орденом Святого Владимира, а один из островов в Карском море был назван его именем. Свои следующие ордена Колчак заслужил на двух войнах: русско-японской и 1-й мировой. Во время осады Порт-Артура ведомый капитаном Колчаком эсминец "Сердитый" совершил несколько дерзких атак на численно превосходящую японскую эскадру. В феврале 1915-го уже четыре подчиненных ему миноносца произвели минирование на Балтике, в результате которого подорвались 23 германских корабля. После этого он был назначен командующим Черноморским флотом.

Известие о Февральской революции Колчак воспринял сдержанно. Некоторое время, несмотря на разлагающее влияние революционной пропаганды, ему удавалось сохранять дисциплину на флоте. Но вскоре митингующие матросы потребовали смещения командующего как ярого монархиста. Временное правительство и лично Керенский командируют Колчака в США как крупного специалиста минного дела. Во время командировки Колчак узнает об Октябрьской революции. Позже он писал, что "ни большевистского правительства, ни Брестского мира я признать не мог", и поступил на службу... "Его Величеству королю Англии". Король назначил Колчака командующим английскими войсками на Месопотамском фронте. "Мне известно, - отмечал в своем дневнике Александр Васильевич, - что мой предшественник - командующий фронтом - умер от холеры. Неважная смерть... Но мне лучше умереть от нее, чем от рук сознательного пролетариата - красы и гордости революции".

ВПЕРЁД, НА ПЕРМЬ!
Чин командующего Месопотамским фронтом Колчаку пришлось носить недолго. Его новые английские друзья подыскали ему более крупную и престижную роль. В октябре 1918-го в поезде британского генерала Нокса Колчак прибыл в Омск, где получил пост военного министра в так называемом "Всероссийском временном правительстве" или Директории. Омские "директора" надеялись обрести в лице Колчака надежного генерала, который бы укрепил в войсках престиж гражданской власти. Однако, как и их парижские собратья за сто лет до этого, рассчитывавшие найти опору в генерале Бонапарте, они сильно просчитались. 18 ноября в результате военного переворота Колчак становится Верховным правителем. "Мундир - английский, погон - австрийский, табак - японский, правитель - омский", - такие песенки распевали про адмирала тогдашние диссиденты.

Диктатор вовсе не собирался осуществлять продекларированные им демократические преобразования, отложив их "до полной победы над большевизмом". Первым актом волеизъявления нового правителя стал приказ войскам о форсировании наступления на Пермь. Антанта помогла деньгами и вооружением. 100 тысяч американских винтовок и миллионы патронов немедленно были доставлены на фронт. При отсутствии каких-либо резервов у красных, это сыграло решающее значение: в декабре 1918-го Пермь была взята. В настоящее время документально доказано, что именно этим оружием колчаковцы захватывали тогдашнюю столицу Урала.

Военное счастье продолжало улыбаться адмиралу: после ожесточенных боев взяли Оханск, выверенным маневром глубоко обошли и окружили Осу, красные спешно отступали от Камы в сторону Вятки, на севере передовые отряды лыжников генерала Пепеляева соединились с архангельской группировкой белогвардейцев. Победы Верховного правителя были настолько ощутимыми, что в мае его главенство признали остальные белые генералы: Деникин, Юденич и Миллер.

БЕЛЫЙ ТЕРРОР
Судьба предоставила Колчаку редкую возможность повлиять на ход исторических событий в огромной стране. На короткий срок под его властью объединилась большая часть бывшей Российской империи. Его армия насчитывала более 400 тысяч штыков и сабель, имела первоклассное "импортное" вооружение. В руках Колчака находился почти весь золотой запас России - более 65 миллионов золотых рублей. С первых дней своей власти и до самого ее конца адмирал правил как один из самых жесточайших в истории диктаторов. Командующим военными округами было предоставлено право по своему усмотрению объявлять отдельные местности на осадном положении, закрывать оппозиционные газеты и выносить смертные приговоры.

Никогда больше во время Гражданской войны так не свирепствовал белый террор, как при Колчаке. Побывайте практически в любом населенном пункте Прикамья: кровь стынет в венах, когда читаешь на памятниках и обелисках, на скромных надгробиях тексты, посвященные светлой памяти расстрелянных колчаковцами красноармейцев, комиссаров и их семей, просто сочувствующих и ни в чем не повинных мирных граждан нашего края. Эти могилы вы встретите во всех уголках области, где побывали белогвардейцы, - от Чердыни и Гайн до Куеды и Чернушки. В Майкоре белые каратели расстреляли 145 человек, в Чермозе - 47 жителей, в Ильинском - около 800 селян. В Кизеловском бассейне было уничтожено до 8(!) тысяч горняков и пленных красноармейцев. Некоторых сбрасывали живыми в затопленные шахты. Ворвавшиеся в Очер белоказаки вывели из местной больницы всех больных тифом красноармейцев и расстреляли прямо у больничной ограды. В Перми колчаковцы уничтожили всех политических заключенных тюрьмы, убили тысячи мирных граждан: одних насмерть застегивали плетьми, других вешали, третьих сбрасывали живыми в камские проруби. Этот скорбный список можно продолжить...

Кроме огромных человеческих жертв, страданий миллионов людей на совести Колчака лежит принесенная в наш край разруха. Цель у Верховного правителя была по сути одна - разрушить народное хозяйство Урала, чтобы поставить Советскую власть перед непоправимой катастрофой. Были выведены из строя кизеловские шахты. Колчаковцы сожгли более 50 пароходов, 39 барж и дебаркадеров на Каме. На Пермской железной дороге были взорваны свыше 40 мостов, в том числе и камский мост в Перми, имевший огромное стратегическое и экономическое значение.

"ВРЕМЯ КОЛЧАКА" ВЫШЛО
Однако, "время Колчака" было очень непродолжительным. В мае-июне 1919 года армии адмирала были разбиты Красной армией и отброшены от Камы на 300-400 километров. В теплое солнечное утро 1 июля красноармейцы вошли в Пермь. Подавляющее большинство жителей Прикамья встретило их как освободителей от разнузданного белого террора. С потерей Перми у Колчака начались серьезные проблемы: вооруженные силы распадались, росло количество перебежчиков и дезертиров, в тылу развернулось мощное партизанское движение. К концу года Колчак потерял всю Сибирь. Можно сказать, что армии в этот момент уже не существовало. Стояли лютые морозы, солдаты и офицеры, обезумевшие от обморожений, тифа, голода и безысходности, превратились в неуправляемое стадо.

Практически бросив остатки своей армии на произвол судьбы, адмирал пытался пробраться на Дальний Восток, но был арестован иркутскими чекистами. Попав в тяжелую ситуацию, он стал не нужен никому: ни союзникам по Антанте, ни другим белым генералам, ни, тем более, большевикам. По постановлению иркутского ревкома Колчак был расстрелян. Труп адмирала и казненного вместе с ним генерала Пепеляева сбросили в прорубь Ангары. По страшной аналогии - как расстрелянных им мотовилихинских рабочих в прорубь Камы...

Объективно оценивая фигуру Колчака, нельзя забывать о его службе в военно-морском флоте России и его деятельности на ниве полярных исследований. Здесь заслуги Александра Васильевича перед Родиной бесспорны. И, думается, он мог бы их приумножить, но... Война, революция, смута - ломка судеб. Русская революция поставила страну перед нелегким выбором: между красной диктатурой большевиков, белой диктатурой царских генералов и по-махновски анархической крестьянской вольницей. Колчак сделал свой выбор. Его трагическая судьба красноречиво свидетельствует о том, что его дорога не сулила России счастья. Впрочем, как и дорога его противников по гражданской войне...

Текст: Максим Шардаков
Фото из архива Пермского краеведческого музея