Неоконченная война

После боя его похоронили в близлежащей деревне, как две капли похожей на те, что он освобождал от немецких захватчиков. В послевоенные годы прах перенесли в город Зубцов – на воинский мемориал, где он, по идее, должен покоиться и по сегодняшний день. Только вот чей это был прах? Оказывается, война для солдата ещё не закончилась: он так и остался лежать там, где его, идущего в атаку осенью 1942-го года, застала смерть – в небольшой воронке от снаряда в лесном массиве недалеко от урочища Холм-Березуйского Зубцовского района Калининской (ныне – Тверской) области.

«По всей видимости, он шёл в атаку. Либо подорвался на мине, либо снарядом оторвало ноги. Скорее всего, он был связистом. Об этом говорят его личные вещи: ключ от рации, колышек от немецкой плащ-палатки, который мог использоваться для заземления проводов. Пузырёк с хлоркой – он входил в набор от противогаза. Портмоне – в нём лежали 10–15 маленьких значков, типа брошек, наверное, он собирал их для своих детей. И стандартный солдатский медальон», – перечисляет руководитель мордовской архивно-поисковой группы «Броня» Алексей Кузнецов. По самодельной записке в солдатском медальоне удалось установить личность погибшего – уроженца Молотовской области, ныне – Пермского края, Александра Нефёдова.

САМОДЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА В СОЛДАТСКОМ МЕДАЛЬОНЕ
«Восьмой год подряд мы проводим разведку на местах боёв в Зубцовском районе Тверской области: поднимаем останки воинов, погибших здесь осенью 1942 года во время операции «Марс», – сообщил «ПН» руководитель «Брони» Алексей Кузнецов.

Осенью прошлого года в ходе поисковых работ в урочище Холм-Березуйском, недалеко от деревеньки Гредякино, поисковыми отрядами было найдено около шестидесяти останков военнослужащих Красной Армии, в том числе Александра Нефёдова.

«В небольшом клочочке бумаги, едва сохранившемся, были указаны адрес и имя-фамилия жены. И приписка – «убьют – сообщить комбату», – рассказывает Кузнецов.

Поисковики сопоставили эти сведения с данными Центрального архива Министерства обороны РФ. И установили следующее: «Старший сержант, помощник командира взвода 919-го стрелкового полка 251-й стрелковой дивизии Нефёдов Александр Петрович, 1909 г.р., уроженец д. Гольяны Богомягковского сельского совета Осинского района Молотовской области. Убит в бою 5 сентября 1942 года в районе деревни Гредякино Зубцовского района Калининской области. Жена – Нефёдова Афросинья Алексеевна (по другим данным – Агриппина Александровна)». Осталось найти родных погибшего солдата.

ДОЧЬ СОЛДАТА
В администрации Осинского района поисковикам сообщили, что, действительно, Александр Нефёдов проживал в деревне Гольяны. Спустя какое-то время дали координаты предполагаемой дочери. Однако та заявила, что её ныне покойный отец – Александр Нефёдов из деревни Гольяны – с войны… вернулся живым! Такого поворота событий поисковики, конечно, не ожидали. Позже выяснилось, что её отец оказался полным тёзкой погибшего воина и даже одного с ним года рождения.

Розыски продолжились. И родные Александра Нефёдова нашлись! Буквально перед нынешним Днём Победы…

«Знаете, я вначале не поверила, мы были в шоке, – со слезами на глазах говорит Нина Александровна Щербакова (до замужества – Нефёдова) и показывает похоронку. – Да, нам пришло сообщение, что папа убит в бою, также в письме нас известили о том, что он похоронен в деревне Гредякино».

Получается, либо другого солдата по ошибке приняли за её отца, либо… не нашли в то время ничего лучшего, как сообщить родственникам погибших, что их родные честь по чести похоронены, – в то время как они, забытые, продолжали лежать в блиндажах и траншеях. «Мясорубка», – так описывают старожилы бои за Зубцовский район, в которых погибли более 40 тысяч солдат.

ТРЕУГОЛЬНИК ИЗ 42-ГО
«Когда отец ушёл на фронт, мне было где-то лет пять. Помню, он вернулся с района, привёз игрушечный самолётик младшему братику Аркадию, а на следующий день ушёл на фронт, – вспоминает Нина Александровна. – Отец был очень красивым: высокий, русоволосый, голубоглазый. Он у нас в деревне работал заведующим клубом. Был добрым. У родителей нас было трое. Брат Аркадий (работал учителем в деревне) был больше похож на маму. Он уже умер. Я и моя сестра Аня (живёт в Лысьве) обе похожи на отца».

Отец писал часто. Писал, что был в окружении, что ранен, лежит в госпитале, снова на фронте, сырые окопы, малярия… Но письма не сохранились. Нина Александровна бережно хранит единственное письмо, оставшееся от отца, датированное 2 января 1942 года. Буквы со временем расплылись, и даже дочь уже с трудом различает папины строчки из пожелтевшего треугольника: «Пишу письмо вам, дорогие родители. Поздравляю вас с Новым годом. Счастья вам, тятя, мама, жена Огруша, сын Аркаша, дочери Нина и Нюра и брат Коля. Мы здесь провели праздник очень хорошо. Нам выдали по сто грамм вина и давали подарки. Мне достался носовой платок… Я уже не рядовой. Приходится быть во всём впереди… Хочется вас увидеть… Очень скучаю».

Но увидеть родных Александру Нефёдову больше не привелось. Этот год оказался последним в его жизни.

И ТОГДА ПАПА ВЕРНЁТСЯ НА РОДИНУ
Останки старшего сержанта Александра Нефёдова находились во временном захоронении в отдельном контейнере. «Торжественное перезахоронение военнослужащих, найденных в ходе поисковых работ, состоится 23 августа на воинском кладбище в деревне Веригино Щеколдинского с/округа Зубцовского района Тверской области. (В этот день Зубцов был освобождён от фашистов.) По желанию родственников останки солдата можно перезахоронить на родине», – говорит Кузнецов.
«Конечно, мне бы хотелось, чтобы папа был перезахоронен в Перми. Здесь лежат его мать, жена и брат», – говорит Нина Александровна.

Её желание сбылось: 3 мая Александр Нефёдов был торжественно перезахоронен на Северном кладбище города Перми. Ещё один солдат Великой Отечественной вернулся домой с войны…

РАЗЫСКИВАЮТСЯ РОДСТВЕННИКИ
Родственников или тех, кто имеет какие-либо сведения о нижеперечисленных солдатах, просим сообщить в редакцию газеты «Пермские новости» (тел. 834-22-127-608).

1. Паньков Сергей Алексеевич, красноармеец, 1900 г. р., уроженец: Молотовская область, Частинский район, Подземлянский с/с, д. Подземляная, призван Частинским РВК в 1941 г., числится пропавшим без вести с июня 1942 года.
2. Ядрышников Пётр Алексеевич (Александрович), красноармеец, сапёр, 1908 (2) г. р., уроженец с. Советино Советинского с/с Суксунского района Молотовской обл., призван Суксунским РВК в июне 1941 г., числится пропавшим без вести с ноября 1941 года.
Найдены в июле 2007 года поисковым отрядом «Долина» на месте бывшего хутора Шохово Зубцовского района Тверской области.
3. Лебедев Алексей Иванович, 1905 г. р. Уроженец: РСФСР, Молотовская область, г. Молотов, Сталинский район. Адрес семьи: Лебедева А. А., Молотовская область, г. Молотов, Сталинский район. Пропал без вести в августе 1941 года.
Найден 52-м отдельным поисковым батальоном в августе 2005 года в Полоцке, на месте бывшего лагеря для военнопленных.

ПРОЩАЙ, БОЛЬШЕ НЕ СВИДИМСЯ
«В годы войны мы жили в поселке Лёвшино возле железной дороги. Видели, как каждый день составы везли вооружение, танки (видимо, из Нижнего Тагила). А с запада шли и шли поезда с ранеными. В 1942 году ушёл на фронт мой старший 17-летний брат. Не прошло и года, как пришло письмо от его командира: брат погиб между немецкой и нашей линиями обороны, подорвавшись на мине. А в первые дни войны пошёл на войну мой дядя и тоже не вернулся.

На всю жизнь запомнились печальные минуты прощания со своим отцом. Уходил он 12 января 1942-го, была зима, и мы оделись потеплее. Отец закинул вещмешок, выпил стопку водки, взял в руки гармошку и заиграл. И так мы все вместе вышли из дому. Когда прошли дворы и огороды, он остановился, отдал гармонь маме, повернулся лицом к селению, низко поклонился и со слезами на глазах произнёс: «Прощай, моя родная деревенька, больше мне тебя не видать». Мы с мамой повисли на нём и зарыдали. Через полгода получили похоронку. Мы, четверо детей, остались полусиротами. Мать нас вырастила, мы получили образование. Но из-за чрезмерной нагрузки мама умерла в возрасте 52 лет. Недаром говорится: та война не обошла ни одну семью стороной». – Леонид Пищальников, ветеран войны и труда

Текст: Марина Сизова, «Пермские новости»
Фото: автора