Бегство из поездов смерти: 764 прыжка в свободу

Текст: Кристоф Гункель

Каждому знакомы изображения вагонов, в которых перевозили евреев в концентрационные лагеря. Но практически неизвестен тот факт, что сотням из них удалось бежать из «поездов смерти». В исследовании немецкого историка подтверждаются факты бегства и дается объяснение тому, почему беглецы десятилетиями хранили молчание.

Трехуровневая кровать в лагере СС была его тренировочной площадкой. Симон забирался наверх, собирался с духом и прыгал вниз. И так каждый раз. Ему было одиннадцать лет. Кровать в лагере Мехелен неподалеку от Антверпена стала в его воображении поездом, с которого ему предстояло спрыгнуть.

Прыжок в свободу, к своему отцу, которого гестапо не сумело поймать, к своим друзьям, к своей собаке Бобби. Все это в то время выглядело для него как некое приключение, говорит Симон Гроновски (Simon Gronowski). Тогда, весной 1943 года, он не знал о «поездах смерти», о лагерях уничтожения, о газовых камерах. Он только слышал слухи о том, что еще никому не удавалось бежать из Мехелена, но удавалось выпрыгнуть из поездов, в которых евреев тысячами транспортировали на Восток. Поезда одновременно вселяли страх и давали надежду.

19 марта 1943 года Симон Гроновски вместе со своей матерью был отправлен в переполненном вагоне 20-го депортационного поезда из Бельгии в Освенцим. В поезде находились 1636 евреев. Ночью поезд внезапно остановился. Крики, выстрелы. Три борца сопротивления при помощи имитированного предупредительного сигнала остановили поезд. Вооруженные только одним револьвером, они напали на поезд и освободили 17 евреев. В вагоне, в котором находился Симон, начали гадать, был ли это побег. Запуганный и изнуренный мальчик заснул в объятиях своей матери.

«Я еще слышал, как некоторые мужчины, воодушевленные происшедшим, пытались выломать дверь в вагоне. Внезапно меня разбудила мама. Поезд все еще продолжал движение, но дверь была открыта. Мама подвела меня к открытой двери. Двое или трое человек выпрыгнули передо мной. Поначалу я не решался, поезд ехал слишком быстро. Прозвучали последние слова, которые я услышал от матери, она прошептала мне на иврите на ухо: «Поезд едет слишком быстро». Потом он внезапно сбавил скорость. И я спрыгнул.

БЕЖАТЬ ИЛИ НЕТ? ДРАКИ В ВАГОНАХ
Побег Симона Гроновски был не единичным случаем. Спустя более 70 лет после начала депортации в лагеря уничтожения до сих пор мало что известно о тех евреях, которым в последнюю минуту удалось избежать газовых камер. Побеги из вагонов стали частью еврейского сопротивления, гордо говорили выжившие после войны.

Историк Таня фон Франзеки (Tanja von Fransecky) впервые в своем исследовании систематически отобразила забытые попытки побегов. 21 марта во Франции выйдет книга «Бегство евреев из депортационных поездов во Франции, Бельгии и Голландии». Когда Франзеки впервые в 2006 году случайно услышала историю о выжившем, она сама была удивлена тем, что такое вообще было возможно, говорит она изданию Spiegel Online. «До того момента у меня было представление, что вагоны на вокзалах запечатывали и по прибытии снова открывали, а между этими событиями ничего не происходило».

Но как выяснила историк, в поездах разыгрывались настоящие драмы, о которых долгое время ничего не знали. Отчаянные пленники часами пытались при помощи пронесенного в поезд инструмента разбить окна, пробить дырки в стенах. Нередко им в этом препятствовали другие евреи, находившиеся в вагоне, так как считали их действия безответственными. Что будет со стариками и больными, которые не сумеют выпрыгнуть? Разве немцы не грозили всем расстрелом, если по прибытии окажется, что хотя бы один человек сбежал? Не было ли лучше оказаться в лагере, чем рисковать жизнями остальных? Те, кто хотел бежать, говорили в ответ: «Они нас все равно убьют, это наш единственный шанс, у нас есть право на свободу!» Начались разговоры, разбирательства, паника. Порой скептически настроенные начинали кричать, чтобы привлечь внимание охраны поезда. В ответ их начинали пинать и бить.

«Ситуация в вагонах была катастрофической не только из-за страшных условий гигиены, – говорит историк Франзеки. – Бегство погрузило многих из них в глубокую моральную дилемму, поставив вопрос о том, не начать ли стрелять по своим. Это, должно быть, стало причиной того, что выжившие после войны десятилетиями хранили молчание».

Берлинский историк на протяжении четырех лет изучала архивы в Израиле, Франции, Бельгии, Германии и Нидерландах. Она изучила сотни документов, нашла свидетелей тех времен, проводила интервью и узнала много историй, например, о группе французских евреев, которые на протяжении нескольких недель копали туннель длиной 38,5 метра, чтобы выбраться из лагеря Дранси. Их поймали в полутора от свободы, затем были пытки и депортация в концентрационный лагерь. Четырнадцати из них все-таки удалось бежать из поезда. Как писал начальник поезда, у них не получилось бы ускользнуть, если бы их, как было оговорено до отправления, погрузили в вагоны голыми. Часто беглецов ловили, а потом они снова бежали из поездов.

В общей сложности Франзеки нашла подтверждение 764 фактам побега. Насколько велика была доля выживших, она сказать не может, поскольку многие детали в документах утеряны. Но удалось, например, выяснить, что многие беглецы не имели родственников, им было нечем рисковать, а многие еще до этого боролись в движении сопротивления. Зачастую им удавалось пронести с собой в вагоны пилочки, напильники, ножи. Списки перевозившихся подтасовывались, чтобы в одном вагоне оказывались те, кто хотел бежать. Иногда в курсе дела были даже машинисты, которые специально незаметно снижали скорость.

«Я ВИЖУ, ЧТО У ПАРНЯ НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО»
Но даже в лучших условиях, когда поезд ехал в гору и проходил поворот, скорость составляла около 50 км/ч, и прыжок был опасен для жизни. Вили Берлер (Willy Berler) 19 апреля 1943 года все-таки решил попытаться спрыгнуть:

«Я взволнованно смотрел на товарища, который был передо мной, он исчезает в люке, потом подтягиваюсь я. Я вижу, что у парня, который прыгнул передо мной, ничего не вышло. Он остался висеть на вагоне, а его голова оказалась зажата между двумя амортизаторами и раскололась, как дыня. У меня все расплылось перед глазами: я не хотел рисковать своей жизнью и упал в вагоне. Если бы у меня было только малейшее понятие о том, что меня ожидает в лагере, я бы, несмотря на страх, спрыгнул».

Одиннадцатилетнему Симону Гроновски удалось выпрыгнуть. Он скатился вниз и не получил ранений. Но охрана что-то заподозрила.

«Поезд остановился, охранники что-то пробормотали и начали стрелять в нашу сторону. Моя мать уже не могла спрыгнуть. Моя первая мысль была о том, чтобы побежать обратно к ней. Но потом я неосознанно повернулся налево и побежал так быстро, как только мог. Я бежал всю ночь напролет сквозь леса».

НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ОТКРЫВАТЬ ОГОНЬ ПО БЕГЛЕЦАМ
Ему повезло: он попал в деревню, в дом семьи бельгийского полицейского, который его спрятал, дал одежду и оплатил билет на поезд до Брюсселя, где он уже нашел своего отца.

В общей сложности из 20-го депортационного поезда бежали 215 человек. Но чем больше евреев бежало, тем более жесткими становились ответные меры. Первые перевозки из Бельгии проводились в вагонах с большими окнами, потом они были заменены на вагоны для перевозки товаров и скота с небольшими заколоченными снаружи люками. Вагоны охранялись подразделениями охранной полиции и солдатами СС. Существовали строгие указания по перевозке евреев, при каждой остановке проводились проверки на наличие повреждений. На случай попыток бегства давалось указание «стрелять без промедления».

О том, как выполнялись данные указания, свидетельствует пример полицейского Вальтера Кантима (Walter Kantim). В марте 1943 года он остановил поезд при помощи ручного тормоза, выпрыгнул из него, выхватил у прохожей велосипед и стал преследовать французского беглеца, в итоге застрелив его. Начальник похвалил его за хладнокровие, а после окончания войны Кантим беспрепятственно стал чиновником на пожизненный срок. Ни один охранник поезда не подвергся в Германии уголовному преследованию. Юридически они были только помощниками, которым давались указания.

ДЛИТЕЛЬНОЕ МОЛЧАНИЕ
О беспощадных охранниках мало что известно. Многие беглецы также хранили молчание после окончания войны. Некоторые – из-за того, что другие выжившие в концентрационных лагерях стали бы относиться к ним с презрением. В конце концов, они не пережили всего ужаса лагерей. Другие – из-за чувства вины, потому что им удалось бежать. Бельгийка Клер Провизур (Claire Prowizur) оставила в поезде тяжело больного отца. Только спустя десятки лет она случайно узнала, что ее отец в вагоне пришел еще раз в сознание и был несказанно счастлив, что дочери удалось бежать.

Симон Гроновски также хранил молчание почти 60 лет. Его мать и сестра были убиты в Освенциме, отец умер вскоре после окончания войны. Гроновски стал адвокатом, играл на фортепиано, увлекся джазом и почти не говорил о войне.

Но прошлое его не отпустило. Он вспоминал о бельгийском полицейском, который ему спас жизнь. Он чувствовал себя обязанным, он понял, что должен бороться с антисемитизмом. В 2002 году он начал писать историю своей жизни и выступать с докладами.

ШЕСТЬ ЧУДЕС
«Моя жизнь состоит только из чудес», – говорит 82-летний Гроновски полным жизни голосом. Прыжок из поезда смерти. Рак, который он преодолел. Дружба с сыном фламандского нациста, пронесенная через всю жизнь. Встреча с охранником поезда, который однажды вел его в поезде с приставленным к телу оружием. Мужчина попросил у него прощения, потом они сквозь слезы бросились друг к другу в объятия.

Недавно о бельгийце написала газета The Wall Street Journal. Гроновски рассказал и о своей мечте – встрече с Вуди Алленом (Woody Allen), который, как и он сам, страстно увлекается джазом. Всемирно известный режиссер прочитал статью, был тронут и пригласил бельгийца в Нью-Йорк.

10 марта они вместе играли джаз. Для Симона Гроновски это стало пятым чудом с момента его прыжка в свободу.